Паскуале присел на край кровати, как можно дальше от нее.
- А теперь спи, - проговорил он тихо. - С тобой ничего не случится, пока я здесь.
Проснувшись, Сюзанна обнаружила, что лежит под своим пуховым одеялом в объятиях Паскуале, что ее голова покоится у него на плече, а сам он спит. Прислушиваясь к его равномерному дыханию и повинуясь инстинкту человека, не совсем проснувшегося, она еще теснее прильнула к нему. Он прижал ее к себе. Никогда еще Сюзанна не чувствовала себя такой защищенной. Она немного сползла вниз, чтобы коснуться щекой его голой груди и услышать громкое и ровное биение сердца.
Она не могла устоять. Просто не могла ничего с собой поделать. Подняв голову, она поцеловала его в шею, а он, вздохнув, пошевелился и, лениво протянув руку, захватил ладонью ее грудь вместе с тонким шелком ночной рубашки и стал гладить набухающий сосок.
Потом он расстегнул ночную рубашку, обнажив ей грудь и шепча что-то на своем родном языке.
Она не разбирала слов, но воспринимала чарующий ритм итальянского языка почти как поэзию. А потом он стал целовать сосок, и она содрогнулась, когда его рука скользнула вниз и подняла край рубашки выше колен.
Он стал целовать ее в губы долгими, настойчивыми и глубокими поцелуями. Сюзанна разомкнула губы, будто уже с рождения знала, какого он ждет от нее ответа.
Он засмеялся хриплым смехом, в котором слышались и восхищение, и неприкрытое желание, и стал гладить ее нежную кожу на внутренней стороне бедра, вызвав у нее восторженный стон. Ее желание стало ей неподвластно, и она еще теснее прижалась к нему.
Он опять засмеялся и, взяв ее руку, положил на пояс своей пижамы, не скрывавшей возбуждение его плоти, тихо шепча ей на ухо что-то бессвязное.
Ее знание итальянского было поверхностным, но она поняла его желание - руки говорили за него, а настоятельная мольба, звучавшая в голосе, была понятна так же, как если бы он говорил по-английски… Раздень меня…
Сюзанна будто знала с рождения, что надо делать. С легким стоном она просунула руку под пояс пижамы, нисколько не смущаясь тем, что делает. Взяв своей рукой твердую шелковистую плоть, она стала нежно водить пальцами вверх и вниз, приходя в неописуемый восторг от отрывистых постанываний Паскуале.
Проявляя неожиданную настойчивость, он стянул с нее рубашку, и она вдруг поняла, что будет дальше. Паскуале собирается овладеть ею.
Прямо сейчас.
Приподняв ее голову, он склонился над ней и стал осыпать поцелуями, под градом которых она готова была разрыдаться от счастья. Она любит его - да, любит! Она готова умереть ради него.