Он улыбнулся очаровательной мальчишеской улыбкой, твердо держа пистолет направленным в мою грудь.
— Хватит прятаться, Анита. Где Николаос? — спросил он.
Я сделала глубокий вдох и полный выдох. Подумала было обвинить его в убийствах вампиров, но момент не казался подходящим. Может быть, потом, когда он не будет держать меня на мушке.
— Можно мне опустить руки? — спросила я.
Он слегка кивнул.
Я медленно опустила руки.
— Хочу внести ясность. Эдуард Я дам тебе информацию, но не потому, что тебя боюсь. Я хочу ее смерти. И хочу в этом участвовать.
Он улыбнулся еще шире, сверкнув глазами от радости.
— Что случилось этой ночью?
Я посмотрела вниз на тротуар, потом подняла взгляд. Глядя в упор в его голубые глаза, я сказала:
— Она убила Филиппа.
Он очень внимательно смотрел в мое лицо.
— Говори дальше.
— Она укусила меня. Думаю, она хочет сделать из меня личного слугу.
Он спрятал пистолет в кобуру и подошел ко мне. Повернув мою голову в сторону, он рассмотрел рану.
— Тебе надо вычистить укус. Это будет чертовски больно.
— Знаю. Ты мне поможешь?
— Конечно. — Улыбка его чуть погасла. — Вот я пришел, чтобы причинить тебе боль в обмен на информацию. А теперь ты сама просишь налить тебе кислоту в рану.
— Святую воду.
— Ощущение одинаковое, — возразил он.
К сожалению, он был прав.
Я сидела, прижавшись спиной к холодной эмали ванны. Спереди и сбоку ко мне прилипла мокрая блузка. Эдуард стоял возле меня на коленях, держа в руке полупустую бутылку святой воды. Это была уже третья. А стошнило меня только один раз. Похвально.
Мы начали с того, что я села на край водостока. Но долго не высидела. Я дергалась, вопила и хныкала. Я называла Эдуарда сукиным сыном. Он на меня за это зла не держал.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он с абсолютно бесстрастным лицом.
Я полыхнула на него сердитым взглядом:
— Как будто мне в горло впихнули раскаленный нож.
— Я в том смысле, что не хочешь ли ты прерваться и отдохнуть?
Я набрала побольше воздуху.
— Нет. Я хочу ее очистить, Эдуард. Полностью.
Он покачал головой, почти улыбаясь.
— Ты же знаешь, обычно эта процедура занимает несколько дней.
— Да, — ответила я.
— Но ты хочешь сделать все за один марафонский сеанс?
Глаза его смотрели ровно, будто вопрос был гораздо более важен, чем казался.
Я отвернулась от его испытующего взгляда. Как раз сейчас я не хотела, чтобы на меня смотрели.
— У меня нет этих дней. Мне нужно очистить эту рану до заката.
— Потому что Николаос придет к тебе снова, — сказал он.
— Да.
— И если не очистить первую рану, у нее будет над тобой власть.
Я снова сделала глубокий вдох, хотя и прерывистый.