— Поосторожней сегодня, Анита! — окликнул меня Дольф. — Не хотелось бы, чтобы ты кого-то или чего-то подцепила.
Я сердито на него взглянула. Его ребята замахали руками и в унисон завопили:
— Мы любим тебя, Анита!
— Ну, вас к черту!
— Знали бы мы, что ты любишь смотреть на голых мужиков, — крикнул один из них, — мы бы тебе могли что-нибудь устроить.
— Тот мизер, что у тебя есть, Зебровски, и показывать не стоит.
Хохот, кто-то шлепнул его по шее.
— Она тебя отбрила, парень! Брось ты ее цеплять, тебе каждый раз от нее достается.
Я влезла в машину под грохот мужского смеха и одно предложение стать моим «рабом любви». Наверняка Зебровски.
В «Запретный плод» я вернулась чуть за полночь. Внизу у ступеней стоял Жан-Клод. Он прислонился к стене абсолютно неподвижно. Если он дышал, это было незаметно. Ветер развевал кружева его сорочки. Черный локон вился по гладкой белизне щеки.
— Вы пахнете чужой кровью, ma petite.
Я ему мило улыбнулась:
— Ничьей из тех, кого вы знаете.
Его голос прозвучал тихо и низко, полный спокойной ярости. Он коснулся моей кожи, как холодный ветер.
— Вы ездили убивать вампиров, мой маленький аниматор?
— Нет, — ответила я внезапно охрипшим голосом. Я еще не слышала от него такого тона.
— Вас называют Истребительница, вы это знаете?
— Да.
Он ничего не сделал, чтобы меня напугать, но ничто в этот момент не заставило бы меня пройти мимо него. С тем же успехом дверь могла быть заложена кирпичом.
— И сколько у вас на счету?
Не нравился мне этот разговор. Он не вел никуда, куда бы мне хотелось. Я знала одного мастера вампиров, который ложь чуял обонянием. Мне было непонятно настроение Жан-Клода, но я не собиралась ему лгать.
— Четырнадцать.
— И вы называете нас убийцами.
Я только смотрела на него, не понимая, что он хочет этим сказать.
По ступеням сошел вампир Бад. Он перевел взгляд с Жан-Клода на меня и занял свое место в дверях, скрестив руки на груди.
— Хорошо отдохнул? — спросил его Жан-Клод.
— Да, хозяин, спасибо.
Мастер вампиров улыбнулся:
— Я тебе уже говорил, Бад, не называй меня хозяином.
— Да, э-э… Жан-Клод.
Вампир засмеялся своим чудесным, почти ощутимым на ощупь смехом.
— Пойдемте внутрь, Анита, там теплее.
На улице было больше двадцати шести. И я не понимала, к чему он клонит. Я вообще не понимала, о чем мы с ним говорили.
Жан-Клод поднялся по ступенькам. Я смотрела ему вслед и стояла у дверей, и входить мне не хотелось. Что-то было подозрительно, а что — я не знала.
— Входите? — спросил Бад.
— Вы же не пойдете внутрь и не попросите Монику и рыжую женщину с ней выйти ко мне?