У меня на блузке не было верхней пуговицы. Еще одна — и я стянула блузку, обнажая ключицу. Ее бороздили гряды рубцов. В купальнике это действительно красивое зрелище. Глаз не оторвешь.
— Отлично, — сказал вампир. — От тебя пахнет холодным потом, когда ты обо мне думаешь, деточка. Надеюсь, я в твоих снах так же тебя мучил, как ты меня — в моих.
— Есть разница, и ты ее знаешь.
— Какая?
— Ты пытался меня убить. Я защищалась.
— А зачем ты пришла в наш дом? Пронзать наши сердца кольями. Ты пришла нас убивать. Мы за тобой не охотились.
— Но вы убили двадцать три человека. Это много. Вас надо было остановить.
— А кто тебя назначил Господом Богом? Кто тебе дал право нас казнить?
Я набрала побольше воздуху. Дыхание ровное, без дрожи. Очко мне в плюс.
— Полиция.
— Ба! — Он сплюнул на пол. Очень хорошие манеры. — Ладно, девушка, работай. Ты найди убийцу, а потом мы это дело закончим.
— Я могу идти?
— Разумеется. Сегодня ты в безопасности, ибо таков приказ госпожи, но это переменится.
— В боковую дверь, — сказал Захария. Он шел, чуть ли не задом наперед и не сводил глаз с вампира, пока мы шли к двери. Винтер остался сзади, прикрывая нам спину. Кретин.
Захария открыл дверь. Ночь была жаркая и душная. Летний ветер ударил мне в лицо, горячий, и влажный, и прекрасный.
— Запомни имя Валентина, — окликнул меня вампир, — потому что ты еще обо мне услышишь.
Мы с Захарией вышли. Дверь клацнула, закрываясь за нами. Ручки на ней не было, открыть ее было никак нельзя. Билет в один конец — на выход. Выход. Это слово мне нравилось.
Мы пошли по тротуару.
— У тебя есть пистолет с серебряными пулями? — спросил он.
— Есть.
— Я бы на твоем месте стал его носить с собой.
— Серебряные пули его не убьют.
— Нет, но замедлят его скорость.
— Это да.
Несколько минут мы шли в молчании. Теплая летняя ночь скользила мимо, перекладывая нас в любопытных липких руках.
— На самом деле мне бы нужно ружье.
Он посмотрел на меня:
— Ты собираешься все время носить с собой ружье?
— Обрез. Он отлично засовывается под плащ.
— В миссурийскую жару ты просто расплавишься. Почему тогда не пулемет или огнемет, если на то пошло?
— У пулемета слишком большое рассеивание. Можно зацепить посторонних. Огнемет слишком громоздкий, да и работает грязно.
Он остановил меня, положив мне руку на плечо.
— Тебе случалось использовать огнемет против вампиров?
— Нет, но я видела, как это делается.
— Ну и ну, — Минуту он пялился в пространство, потом спросил: — И работает?
— На раз. Только грязно работает. И он тогда спалил весь дом. Я считаю, что это крайность.
— Это уж точно. — Он пошел дальше. — Наверное, ты ненавидишь вампиров.