«Я выброшу эту линялую тряпку! Разорву и выброшу!» Но мамины зеленые, широко расставленные глаза смеялись, и конечно, белый костюмчик остался цел и невредим. В нем ее и похоронили, когда мне исполнилось шестнадцать лет и я окончил школу.
Получить что-то даром… Мама твердила мне, что даром не бывает ничего, так или иначе за все приходится платить. Тогда я не понимал, что она имеет в виду. Теперь, кажется, понимаю…
Я уже учился в университете, когда дедушка умер и завещал мне дом. Других наследников не было, потому я его и получил, иначе не видать бы мне дома, я уверен. Дедушка всегда относился ко мне с прохладцей, а почему, я тогда не знал.
Это был заброшенный маленький дом посреди сухой равнины. Он стоял вдали от деревни, на обочине проселочной дороги, которая летом дымилась от белой пыли. Зимой, в пору дождей, дорога мигом превращалась в непролазное болото. За домом находился крошечный огородик. Дедушка не в силах был обработать больший участок, хотя мог бы захватить все земли до горизонта. Здесь не было соседей, редко проезжала случайная машина, в этой невообразимой глуши не действовали законы и не употреблялись документы. Потому через несколько лет после смерти дедушки я сюда и переселился.
Наверное, это была глупость с моей стороны, но так я и поступил. В то время я как раз заканчивал работу над диссертацией, посвященной мертвым языкам, и мне нужны были тишина, покой, полное уединение. Ко всему прочему, у меня расшатались нервы. В ту пору обменивали паспорта, и я, как законопослушный гражданин, доверчиво отправился в местные органы власти… И выяснилось, что новый паспорт они выдать не могут, так как не хватает одной справки. А где ее взять? Никто не знал точно. Я стоял в очередях, вечерами принимал снотворное, чтобы избавиться от дурных мыслей, даже пытался дать взятку… Ничего не помогло, им нужно было знать имя и место рождения моего отца. Но я сам не знал о нем ничего, и мама никогда не говорила о нем, и дедушка тоже…
Прежде я не задумывался о том, кто мой отец. Среди моих друзей были такие, у которых тоже не было отцов. Кто-то делал из этого трагедию, кто-то воспринимал этот факт снисходительно, будто сквозь зубы. Я был совершенно равнодушен к истории своего рождения до тех пор, пока не пришла пора предъявить справку.
Будь мама жива, я бы спросил ее. Будь дедушка жив… Я и приехал-то в эту глушь больше для того, чтобы порыться в семейных архивах и найти хоть какое-то упоминание о своем родителе. Тщетно, ничего стоящего я не нашел. Судя по оставшимся после дедушки бумагам и письмам, было похоже, что я появился на свет вообще без участия мужчины. У меня даже отчество было дедушкино.