«Где вы научились это делать?»
«Меня научила моя русская подруга», — ответила мать коротко, положив этим конец дальнейшим расспросам.
Оба Редлиха — старый и молодой — боялись только одного: неожиданного появления Кэте Нихоф. Я, в свою очередь, тоже был вполне доволен ее отсутствием. Лето прошло просто замечательно. После налетов мы с Рольфом отправлялись в лес и искали там бомбовые осколки. Однажды мы нашли даже части сбитого самолета, хотя поблизости не было ни одного мертвого янки или англичанина. Мне было хорошо в доме Редлихов и хотелось, чтобы эта жизнь длилась как можно дольше.
Однако осенью 1944 года это прекрасное время закончилось.
Бомбардировщики союзников проникали все дальше на восток — наверное, для того, чтобы расчистить путь русским.
Во время одного из ночных налетов дом Редлихов превратился в руины. Мы с матерью сидели в подвале. Оба Редлиха были приглашены к кому-то на день рождения и еще не вернулись. Этот налет был особенно яростным. Разрывы бомб следовали непрерывно, один за другим. Залпов зениток мы уже не слышали, зато пулеметные очереди и разрывы бомб слышались все ближе и ближе. Отвратительно свистели авиационные мины. Мы уже думали, что налет вот-вот прекратится, как вдруг услышали несколько не очень сильных глухих ударов.
Звук был такой, как будто кто-то стучал в железную дверь. Потом что-то затрещало. Шум шел со стороны сада, и свет, проникавший в подвальное окошко, становился все ярче. Внезапно раздался мощный удар. Пол подвала повело в сторону. На меня посыпались пакеты с мукой и сахаром. Лампочка в подвале погасла. Однако благодаря багровым отблескам в подвальном окне я смог как-то ориентироваться.
«Мама!» — закричал я.
В ответ — ни звука. Хорошо, что подвал не был таким уж большим. Ползая по полу, я шарил вокруг руками, пытаясь отыскать мать, и не переставая звал ее. Наконец я услышал тихий стон.
Ее отбросило к окну. Она слабо шевелилась, постанывая.
«Что с тобой? Ты ранена?»
«Думаю, что нет. Не шуми, тише. Вдруг снаружи люди!»
«Ты ударилась? Где у тебя болит?»
«Меня что-то ударило по голове».
Я ощупью подполз к ней и сел у стены. Положив голову матери к себе на колени, я осторожно ощупал ее лицо.
«Нет, не здесь», — сказала она. — «Мне что-то свалилось прямо на голову. Наверное, одна из бутылок с вином с полки упала».
Я провел рукой по ее голове. Волосы были чуть жестковатые, как солома.
Мать тихо вскрикнула.
«Ну и здоровая же шишка у тебя на затылке!. Нужно проверить — нет ли крови».
«Пощупай еще разок, а потом постарайся на свету рассмотреть свои пальцы».