«Это мои любимые артисты».
Потом показала на фотографию молодой светловолосой женщины:
«Ее звали Рената Мюллер. Она умерла. Говорят, от воспаления легких».
Она снова ушла куда-то и принесла лимонад, кусок пирога и бутерброды.
«Твоя мама, наверное, тоже хочет есть».
Я рассмеялся — слово «мама» она произнесла как-то чудно, по-особому выделяя первый слог. Я смеялся и не мог остановиться. Мать неодобрительно поглядела на меня.
«Не сердитесь на него», — сказала Кэте Нихоф. — «Я веду себя точно так же, когда мне хорошо. А тебе ведь хорошо, правда?»
Мне и в самом деле было хорошо.
Обе женщины уютно пили кофе. Мать за обе щеки уплетала бутерброды с колбасой. А я тем временем пошел к охраннику и отнес ему чашку черного кофе и бутерброд. Бутерброд, похоже, не удивил его. Зато он с видимым удовольствие пил кофе, отхлебывая его маленькими глотками и наслаждаясь ароматом.
«Господи, кофе, настоящий кофе! Ай да Нихоф, вот молодчина!» — одобрительно приговаривал он.
Он посмотрел на меня.
«Где же она достает все это? Неужели у чехов?»
Я пожал плечами.
«Ты кто, чех?»
Теперь он больше не казался мне симпатичным.
«Я не чех», — не слишком дружелюбно отозвался я и пошел прочь.
«Шуток не понимаешь!» — захохотал вслед мне охранник.
«Ну что, все в порядке?» — спросила Кэте, когда я вернулся на кухню.
«Охранник поинтересовался, не чех ли я».
Она засмеялась.
«В следующий раз не приноси ему кофе. А от меня он при случае получит нахлобучку».
Кэте попросила нас посидеть еще некоторое время на кухне и подождать ее. И прибавила — хотя сегодня вечером она свободна, но все же должна приготовить для ужина все необходимое и проследить, чтобы все продукты попали в кастрюлю, а не в карманы обслуживающего персонала. Почти весь обслуживающий персонал состоял из чехов, и они, как сороки, тащили из кухни все, что могли.
«Ничего удивительного, мы бы тоже так делали, если бы есть хотелось», — сказала она матери. «А ты согласен с этим?» — обернулась она ко мне.
Я не знал, что ответить. Помолчав мгновение, она сказала как бы про себя:
«Я бы наверняка так сделала. Если стащить немного и сразу съесть, это ведь не наказуемо!»
«Наверное», — тихо сказала мать.
«Когда-нибудь снова наступит мирное время, и все, наконец, избавятся от страха».
«Вы уверены?» — спросила мать.
«Да, конечно. В противном случае нам всем лучше повеситься».
Она поднялась.
«Сделай мне одолжение, Роза. Останься с сыночком здесь. В это время на территории полно охранников. Среди них всякие попадаются. А если вдруг кто-нибудь зайдет сюда и спросит, кто вы, отвечайте, что вы — мои гости. Иногда сюда заходят парни из СС. Но обычно они уведомляют о своем приходе. Они веселые и простые люди. Занимаются понемногу с нашими чехами обменом, куплей-продажей, а потом снова уходят. Так что не бойтесь! Примерно через час я зайду за вами, и мы приятно проведем вечер».