«Что-то подобное я пью только тогда, когда у меня не в порядке желудок».
«Думаю, сейчас ни у кого нет проблем с желудком. Ведь по карточкам мы получаем совсем немного жира, так что никаких проблем быть не должно».
«Раз так, то и водка тебе не нужна», — сказала Кэте, взяв рюмку матери.
Мы не успели и глазом моргнуть — так быстро Кэте расправилась и с этой рюмкой.
«Вот это да! Одним махом!» Рольф с удивлением посмотрел на нее. Кэте хлопнула его по спине.
«Доживи до моего возраста, и ты научишься».
Она обернулась к старому Редлиху.
«Вы, кажется, железнодорожник?»
«Да». «Как вам удается доставать такую отличную водку?»
«Еще одну?» — Редлих снова наполнил рюмку Кэте. — «Это последняя бутылка. Но из следующей поездки в Польшу, может, привезу еще».
«Вы часто ездите в этом направлении?» — поинтересовалась мать.
«Да почти только в этом направлении и езжу», — ответил Редлих.
Он повернулся к матери и внимательно посмотрел на нее.
«Почти только туда», — повторил он.
«А куда именно?» — вмешалась в разговор Кэте.
«Иногда до Варшавы. Там я и достаю водку. Польские спекулянты — парни довольно надежные, но, к сожалению, в последнее время заметно обнаглели».
«Об этом и я могу кое-что порассказать», — добавила Кэте. — «У нас в магазине тоже все воруют. Иногда целые грузовики с товаром будто в воздухе растворяются».
«Да-да, в Польше то же самое. Нужно постоянно следить, иначе последний гвоздь из стены вытащат».
«Так ведь ваша водка тоже небось ворованная», — сухо сказала Кэте.
«А вы, значит, в Кепенике работаете? В чешском лагере?»
«Да, я повариха».
«И вся кухня под вашим началом?»
«Да, конечно».
«Чехи тоже продукты воруют?»
«Исключительно редко».
«И вы не знаете, кто это делает?»
«Чехи меньше всего. Хотя они и могли бы».
«Кто же тогда?»
«Не догадываетесь?»
«Неужели охрана?»
«Мне кажется, вы излишне любопытны».
Тон Кэте становился все суше и неприветливее. Но старый Редлих не замечал этого. Он был очень увлечен разговором.
«Можете мне ничего не рассказывать. В России наши камня на камне не оставили. Что не вывезли, то сожгли. Польшу тоже разорили».
«Эй, поосторожнее! Вы же совсем не знаете, с кем говорите! Хотите своего сына сиротой оставить?»
«Я прекрасно знаю, с кем разговариваю. Я хорошо разбираюсь в людях».
Старый Редлих становился все разговорчивее. Налив женщинам кофе, он вылил оставшуюся водку в свою рюмку.
Нам тоже было хорошо. Рольф давно уже не видел своего отца таким веселым и был счастлив от того, что у отца приподнятое настроение. Я улыбался, глядя на своего друга. Но мать оставалась серьезной. Даже настороженной. Хотя изо всех сил старалась скрыть это.