Служба Лобанова подошла к завершающей стадии, ему оставалось служить последние полгода. По матросской иерархии он уже перешел в категорию «стариков», а, учитывая привилегированное положение, чувствовал себя настоящим авторитетом, насколько это возможно в матросской среде. Ему уже не было нужды проявлять инициативу и что-то делать самому. В вычислительный центр приняли нескольких женщин, которые занимались уборкой помещений и печатанием различных табличек. Лобанов же выступал в роли инструктора и ночного сторожа. Однако в один из дней капитан Бондаренко вернулся из штаба серьезный, как никогда. Он вызвал к себе в кабинет матроса и закрыл за ним дверь, чего ранее никогда не делал.
— Бери стул, садись, — обратился он к Лобанову. Сам сел возле стола и вытащил из портфеля толстую тетрадь. Затем не понятно почему перешел на шепот и продолжил: — Наш командир полка, оказывается, пишет диссертацию. Нам поручено произвести на ЭВМ математические расчеты по ней. Сможешь сделать?
— Да ничего сложного здесь нет, надеюсь, смогу, — обнадежил начальника матрос.
— Тогда приступай.
— Хорошо, я зайду к себе в комнату, сделаю соответствующие выписки, а потом просчитаю.
— Ты что, перегрелся? — возмутился капитан. — Она же имеет гриф «Совершенно секретно», какие могут быть выписки? Ты что, хочешь еще остаться на Севере еще лет на десять, только по другую сторону Урала?
— А как вы себе представляете мои действия? Я что, должен тетрадь засунуть в машину? — возразил начальнику Сергей. — Опять же, какая может быть секретность, если женщины здесь. По-любому кто-то из них спросит, чем я занимаюсь.
— Логично, — согласился Бондаренко. Он взял назад тетрадь, засунул ее за пазуху и выскочил из кабинета. Уже на ходу, выходя из помещения, крикнул: — Я к командиру, скоро буду.
Полковник Шкилев едва успел закончить совещание с командирами эскадрилий, как в дверь постучались.
— Войдите, — разрешил он, увидев на пороге Бондаренко, и с удивлением спросил: — Что, уже все сделали?
— Нет, товарищ командир. Есть небольшая проблема.
— Что еще? — не скрывая разочарования, спросил Шкилев.
— Дело в том, что быстро произвести расчеты не получится, нужно вводить данные из тетради, а у нас же женщины работают. Вдруг кто-то проболтается. Все-таки ни у меня, ни у Лобанова нет допуска к совершенно секретным работам, а на тетради стоит соответствующий гриф, — виновато сообщил Бондаренко.
Полковник нахмурился. В словах капитана был здравый смысл. Очень уж не хотелось ему расширять круг лиц, осведомленных в работах по диссертации.