— Слушаю, — прозвучал сонный голос на другом конце провода.
— Привет, Андрюха. Ты рад с утра услышать голос друга? — весело спросил Сергей.
— Я бы с радостью убил этого друга в такую рань и тем более в воскресенье. Кстати, кто это? — спросил еще непроснувшийся Глазов.
— Ну ты даешь, уже и голос мой забыл. Это я, Лобанов, — напомнил о себе Сергей.
— О, Серега, рад тебя слышать, ты откуда звонишь? Тебя очень хорошо слышно, — обрадовался окончательно проснувшийся товарищ.
— Я в Москве, в отпуске, вчера приехал.
— Ну а что мы тогда по телефону говорим? Собирайся и приезжай ко мне. Я дома один, родители на выходные поехали на дачу. У меня есть что накатить. Так что посидим, поговорим, а потом сходим куда-нибудь. Ты, наверно, уже отвык от цивильной жизни?
— Хорошо, но не раньше, чем через два часа, а то меня родители так рано не отпустят. Они вчера меня весь вечер мучили расспросами, а сейчас, видимо, будет продолжение.
— Тогда, когда соберешься, перезвони, может, я еще смогу заснуть, — закончил разговор школьный друг и отключился.
Сергей быстро привел себя в порядок, позавтракал с родителями и собрался к Андрею. Объяснять домочадцам, куда он идет и зачем, долго не пришлось. Они прекрасно понимали, что после полутора лет службы парню очень хотелось встретиться с друзьями и с головой окунуться в гражданскую жизнь.
В девять утра Лобанов стоял на пороге квартиры Глазова. После звонка в дверь Андрей почти сразу открыл, и друзья обнялись.
— Проходи, Серега. Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, — Глазов отступил в сторону, пропуская его вперед.
— Я тоже очень рад тебе видеть, Андрюха, — проходя в комнату, сказал Лобанов. Он осмотрелся. В студенческой комнате Глазова со дня их последней встречи произошли разительные перемены. У него на столе стоял двухкассетный японский магнитофон «Sharp», маленький цветной телевизор фирмы «Grundig», на стенах были наклеены рекламные плакаты Саманты Фокс и группы «Скорпионс». В книжном шкафу, где раньше лежали учебники, стояли бутылки с импортными наклейками и фотографии самого Глазова с прославленными спортсменами и актерами. На шкафах и на полу лежали связанные веревками кипы журналов «Юный техник» и «Техника молодежи».
— Что будешь пить? «Рижский бальзам», армянский коньяк, молдавское вино? — с гордостью предложил Глазов.
— Красиво жить не запретишь, — усмехнулся Сергей, — я уже не помню вкуса не первого, ни второго, ни третьего, поэтому на твое усмотрение.
Глазов достал из бара бутылку «Рижского бальзама» и наполнил им два коньячных бокала. В качестве закуски поставил на стол начатую коробку конфет.