Поуп протянула ксерокопии финансовых документов, присланных Кроносом.
— Убийца сэра Маршалла утверждает, что это взято из приватных документов «Маршалл и Гилдер». Иными словами, это ваша тайная бухгалтерия.
Гилдер взглянул на страницы, но не взял их, словно не имел времени рассматривать столь абсурдные обвинения.
— В «Маршалл и Гилдер» не ведут и никогда не вели тайную бухгалтерию.
— Неужели? — не выдержал Найт. — Даже в отношении валютных транзакций со счетов наиболее состоятельных клиентов?
Руководитель хеджевого фонда ничего не ответил, но Найт мог поклясться, что нездоровый, пятнами, румянец чуть побледнел на его щеках.
Поуп продолжала:
— Согласно этим документам, вы и сэр Маршалл прикарманивали долю цента с каждого британского фунта, доллара и любой валюты, проходившей через ваш отдел торговых операций. Это может показаться мелочью, но когда речь идет о миллионах фунтов в год, доли цента складываются в кругленькую сумму.
Бывший партнер Маршалла поставил скотч на стойку, стараясь казаться спокойным, но Найт заметил, что лежащая на колене рука Гилдера дрожит крупной дрожью.
— Все это заявляет убийца моего лучшего друга?
— Нет, — ответил Найт. — Он пишет, что деньги переводились на офшорные счета и в конце концов перечислялись членам комитета, выбиравшим в 2007 году место проведения следующей Олимпиады. Кронос утверждает, что ваш партнер подкупил организаторов тендера и обманом добился проведения Игр в Лондоне.
Серьезность обвинения, казалось, смутила Гилдера. Он смешался и стал вдруг осторожным, словно спохватившись, что слишком пьян для такого разговора.
— Нет, — сказал он, — это не так… Джо, пожалуйста, пусть они уйдут.
Масколо, еле сдерживаясь, раздельно произнес:
— Оставьте его до завтра. Позвоните Джеку, он вам то же самое скажет.
Не успел Найт ответить, как раздался тонкий короткий звон и звук брызнувших осколков, словно разлетелся тонкий хрустальный бокал. Пуля, выпущенная через окно, вдребезги разнесла огромное зеркало над баром, чудом не задев Гилдера.
Найт и Масколо мгновенно поняли, что произошло.
— Пригнитесь! — закричали они, выхватывая пистолеты и оглядывая окна в поисках стрелявшего.
Но они опоздали. Второй выстрел был сделан через другое стекло. Пуля вошла Гилдеру в солнечное сплетение с глухим звуком, будто взбивали подушку.
Ярко-алая кровь расцвела на белоснежной крахмальной рубашке, и руководитель хеджевого фонда рухнул ничком на бледный мрамор пола, задев ведерко с шампанским.