Карен Поуп сидела в отделе новостей «Сан» на восьмом этаже здания на площади Томаса Мора, возле пирса Святой Екатерины на северном берегу Темзы. Ей хотелось домой, поспать, но она не могла оторваться от трансляции церемонии открытия.
На экране Лансер и Редгрейв подбежали к фигуре в белом, стоявшей у подножия крутой лестницы, ведущей на башню. При виде всеобщего ликования на трибунах привычный цинизм оставил Поуп. Горло сжалось от волнения — какая великая минута для Лондона, для всей Британии!
Оглянувшись на Финча, журналистка увидела, что глаза сурового ветерана спорта влажны от эмоций.
— Знаешь, кто это? — спросил редактор. — Факелоносец в белом?
— Даже не догадываюсь, босс, — ответила Поуп.
— Это же сам…
— Вы Карен Поуп? — спросил сзади мужской голос.
Обернувшись, Поуп увидела (и почуяла) неряшливого курьера-велосипедиста, со скукой смотревшего на нее.
— Да, — ответила она. — Я Поуп.
Велосипедист подал конверт со странными заглавными буквами разных цветов и стилей, при виде которого у нее внутри все оборвалось.
Когда факелоносец в белых одеждах поднялся на лондонский Тауэр, трибуны взорвались приветственными криками, свистом и топотом.
Найт нахмурился и устремил взгляд на смотровую платформу с гвардейцами по обе стороны чаши. Как, черт возьми, огонь попадет на вершину «Орбит»?
Человек в белом высоко поднял факел над головой. Аплодисменты перешли в громовую овацию, оборвавшуюся дружным вздохом удивления.
Держа лук в руке и вытянув стрелу из колчана, Робин Гуд прянул вверх со своих подмостков и на почти невидимых тросах воспарил над стадионом к высоко вознесенному олимпийскому факелу.
Пролетая над факелом, Робин Гуд коснулся пламени стрелой, поджигая ее, и понесся вверх, натягивая тетиву.
Почти поравнявшись с платформой «Орбит», Робин Гуд извернулся и пустил огненную стрелу, которая полукругом взмыла над крышей стадиона, распоров ночное небо, и пролетела между гвардейцами в нескольких дюймах над чашей.
Мощное ревущее пламя вспыхнуло в олимпийском кратере, и стадион вновь разразился ревом и громовыми аплодисментами. Из динамиков прозвучал голос Жака Рогге, председателя Международного олимпийского комитета:
— Объявляю летние Олимпийские игры 2012 года открытыми!
С вершины «Орбит» с шипением сорвались ракеты, рассыпавшись салютом высоко в небе над Лондоном. Во всем городе зазвонили церковные колокола. Спортсмены на арене обнимались, обменивались значками и делали снимки, чтобы запечатлеть эту волшебную минуту, когда мечта об олимпийском золоте никому не казалась несбыточной.