— Передайте ей привет…
Почувствовав облегчение, я вернулся в спальню Энни, чтобы сообщить ей о том, что завтра мы уезжаем из отеля.
— Вот как, — сказала она — Ты все-таки добился своего. Тем лучше для тебя и тем хуже для меня. Мне так хотелось бы снова оказаться здесь в спокойной обстановке.
— Ты еще вернешься сюда, и я куплю тебе бусы. Я скажу в магазине, что покупаю бусы для одной из твоих подруг, что ты очень устала.
Энни стала размышлять вслух:
— Осторожно, не вздумай рассказывать что-либо женщине. Не настаивай, забудь про эти бусы, а то она вздумает принести их сюда.
Она возражала с позиций союзника, и я был за это ей признателен.
Я почувствовал себя менее потерянным в этой огромной паутине, которую сам же сплел. Я быстро пошел по звонкому коридору. Наступали сумерки, я увидел несколько припозднившихся обезьян. Я перепрыгивал через несколько ступенек, прокладывая дорогу сквозь многочисленное семейство индусов. Когда я пришел к мисс Цвинке, она заполнила необходимые документы, снова записала номер карточки «Американ Экспресс» и попросила подписать какие-то бумаги.
— Ваш водитель будет здесь завтра в восемь часов утра. В компьютер «Развлечение-Сафари» вы внесены с пометкой «срочно и в первую очередь». Водитель предупредит вас, если мы не сумеем найти вам место в «Масаи Мара». Но я думаю, все наладится. Ваше путешествие закончится, как и предусмотрено, в «Маунт Кения Сафари Клаб», членом которого, к счастью, является миссис Ландлер, я хотела сказать, миссис Фергюсон.
Я и бровью не повел.
— Почему, к счастью?
— Клуб предоставляет для своих членов преимущество размещения в гостиницах. Поэтому у нас не возникло больших затруднений с изменением дат вашего пребывания, но то бунгало, в котором обычно останавливается миссис Фергюсон, будет, конечно же, занято. Однако они смогут предложить вам комфортабельный номер. Мне достаточно было только произнести ее фамилию, как дирекция сразу же засуетилась.
Улыбаясь из далекого небытия, Энджи отправляла мне послание: я не должен забывать ни о ее влиянии, ни о ее социальном положении.
— Благодарю вас, мисс Цвинке. Излишне говорить, как жена вам признательна…
— Мы сделали бы то же самое для любого из наших клиентов, — сказала Цвинке. Ее швейцарское пуританство не позволяло думать, что эта привилегия была предоставлена состоянию Фергюсонов.
Я встал, забрав пухлое досье, откланялся. Возвращаясь через холл, я с ужасом увидел Фридриха… Он входил через главную дверь, держа в руке морскую звезду. Обогнув зеленые растения, занимавшие центральную часть внутреннего дворика, я устремился к нему’ и окликнул его игриво: