— Термометр рядом с лестницей, справа…
Альфонсо сказал это мне из окна кухни, выходящего во внутренний двор.
Так значит, я, потомственный пролетарий, не знал, что бассейны обычно оборудуются термометрами? Ну и дурак! Я покраснел от ярости. Мне следует быть осмотрительнее, настоящие слуги быстро распознают ложных хозяев. Я обогнул внутренний двор и оказался на террасе, выходившей в сторону гор, которые были залиты рассеянным желтым светом солнца, светившего на бледно-голубом небе. Я пошел на звук мячей и восклицаний игроков по окаймленной деревьями тропинке. И вскоре увидел два корта. На одном из них играла парочка, называя при этом друг друга ласковыми словами. На месте арбитра сидела какая-то женщина, ее лицо было наполовину закрыто темными очками. На другом корте двое мужчин обменивались ударами, комментируя каждый из них. За сеткой кортов сидели на скамейке и о чем-то болтали трое мужчин и одна женщина. Мое тело было довольно гибким, экипировка была элегантной, теннисные тапочки стоили очень дорого. И все же я боялся их, боялся их взгляда, их мгновенной оценки. Чтобы показаться несколько безразличным, я немного постоял, разглядывая горизонт: с одной стороны виднелись горы, закутанные в дрожащую дымку, с другой — вдали, похожая на мираж голубизна, усеянная белыми точками. Это были парусники на море.
Надо было идти в наступление. Я поприветствовал всех, пробормотав «Хай!». Рой играл на первом корте с красивой черноволосой девицей. Я стал наблюдать за хозяином. За шесть минут он сделал два смэша[8]. Его партнерша выбивалась из сил. Рой выходил к сетке, заставляя соперницу тоже идти вперед, а затем посылал мяч на заднюю линию. Он играл очень хитро. Воздух был наполнен ароматами диких трав, пылью, запахами пластика и нагретого железа. Две женщины и мужчина, сидевшие на первой скамейке, поприветствовали меня и потеснились, уступая мне место. Я сел рядом с ними, пробормотав «извините». Когда сет закончился, Рой подошел к нам и начал представлять нас друг другу. «Француз, говорящий на двух языках, здорово, правда? Его английский такой утонченный!..» Женщины смотрели на меня улыбаясь, мужчины проявили лишь сдержанный интерес. Рой перечислил все мои дипломы, он явно переусердствовал, легче было бы раздать всем мое, резюме. Я был смущен этой выставкой моего университетского багажа. Но, вероятно, от того, что я не был Ландлером Третьим, следовало оправдать мое присутствие здесь моими заслугами. Рой объявил, что я был чемпионом среди юниоров, и выразил надежду, что, став взрослым, я буду играть так же хорошо и достойно моих прошлых заслуг. «А еще он говорит по-немецки так же, как и по-английски», — сообщил он.