Голос незнакомца звучал столь повелительно, что я не осмелился отказаться, хотя совершенно ничего не понял.
– Ну, же! Клянись!!!
– Клянусь…
– Именем своим клянись! Чтоб все Боги услышали!
– Я, Игорь, клянусь, что передам слова Али Джагара, прозванного Островидом, Великому мастеру, – понимая, что иначе раненый не успокоится, я произнес требуемую клятву.
– Хвала Богам… – В слабеющем голосе незнакомца прозвучало облегчение. – Ты поклялся. Можно и помирать. Я передал эстафету… Все, что мое, Игорь, – теперь твое! Глупая случайность… Змий сбросил… Напоролся грудью на сломанный сук… Видно, так угодно Перуну… – Раненый перевел дух и совсем уж тихо закончил: – Не судьба, знать, атаману Вернигору погибнуть в бою. Не жалею… Гонец – он тоже среди врагов… Об одном прошу, похорони по степному обычаю. Не зарывай в землю…
– Погоди умирать, – я наклонился над атаманом. – Тут жилье рядом. Мельник немного в лечении сведущ. Сейчас приведу помощь, авось обойдется…
– Не надо, Игорь, не суетись понапрасну… – прохрипел тот. – Я в ранениях толк знаю. И так чудо, что до сих пор не помер… Видно, тебя должен был дождаться… Прощай, брат. И помни, ты поклялся! Перун и все, какие есть, Боги тому свидетели. А Громовержец очень суров с клятвопреступниками… На шее мешочек… возьми камень. Никому… – Он замолчал, собираясь с силами, но, похоже, их уже совсем не осталось. – Я не знаю…
Не было ни вздоха, ни содрогания тела, но по внезапной тишине, на мгновение окутавшей лес, я понял, что Вернигор умер. Постояв немного в раздумье над телом усопшего, я поднял его на руки и понес к мельнице.
– Как я вижу, Игорь, судьба тебя все-таки нашла…
Дед Мышата встретил меня на пороге дома с таким видом, словно давно поджидал, и именно с такой страшной ношей.
– Что-то чудилось мне сегодня недоброе, всю ночь, – объяснил старый мельник, заметив удивление на лице. – Думал, может, из-за полнолуния. Месяц последнее время какой-то странный, будто кровью изгвазданный… Жив? Нет?! Так чего ж ты его в дом тащишь? Пожелание: «Что б тебе умереть в избе!» – для харцыза худшее из оскорблений. Положи под навес… на сено… Где ж это ты с ним схлестнулся? На большак ходил? Хотя что я несу. – Мельник задумчиво потеребил бороду и забормотал едва слышно: – Лес бы не выпустил… Неужто харцыз сам сюда заявился? Но как он сумел преодолеть защитное заклинание? Нет, невозможно… – И, обращаясь ко мне, произнес громче: – А разбойник-то не прост. Судя по одежде и богатой сабле – из старшин.
– Назвался атаманом Вернигором.
Я бережно уложил покойного на мягкое сено, вдруг пронзительно пахнувшее в лицо сладкими ароматами смерти.