Сквозь слезы и стоны разобрать бормотание было совсем не так-то просто. И все-таки отрывки молитвы, нет, скорее про-клятья, удалось понять:
...Навеки проклят будь, Горун,
За то, что сотворил со мною,
За то, что украл Камиллу,
Лишив моей любви...
...За то, что ты убил отца,
Похитил у него L-Доха...
...Проклятье шлю тебе в века,
Пусть мои слезы, мои муки
Достигнут твоего ядра,
Пусть, как вода, источат камень
Твоей души, развеют мощь...
...А сущность заключат в кристалл,
В котором вечно будешь гнить,
И смогут все тебя забыть...
Навеки проклят будь, Горун!
Слова смешались с гортанными звуками в полурифмованную жуткую песнь.
Но голос девушки! Голос рвал ностальгией душу жившего в шкуре волка. Острое чувство утраты заставило трепетать сердце.
"Я должен, обязан ее вспомнить! Ну же!"
Казалось, еще немного, еще чуть-чуть и пелена падет, вернется привычный мир и родная плоть.
Какой бы тонкой преграда ни была, но преодолеть ее не удалось. На смену возбуждению пришли головная боль и апатия.
В этот миг немного успокоившаяся красавица, плескавшаяся теперь, словно русалка, в водах озера, увидела волка. Приостановив грациозный танец, горько усмехнулась.
- А, это ты, оборотень. Еще одна жертва Горуна! Почему он сразу тебя не убил? Чего ждет, играя, словно кошка с мышью? Помолчав немного, добавила: - Войди, несчастный, в воду, обрети хоть ненадолго свое истинное обличье. Но лишь обличье. Сущности наши безнадежно заблудились в лабиринте созданного L-Дохом по желанию Горуна мире. Входи же скорее, пока светят обе луны. Волшебство продлится недолго.
Волк, не раздумывая, бросился в воду. Она обожгла, но не холодом, а огнем трансформации.
Явились пульсирующие боли в голове и тянущие, готовые вот-вот разорвать в позвоночнике и костях. По жилам вместо крови побежал жидкий огонь.
Тело окутала дымка, быстро смешавшаяся с едва заметным паром, подымающимся от теплой воды.
Легкий ветерок приподнял край призрачного савана.
Вместо волка по грудь в воде стоял Сергей Краевский.
Пережитое, словно бессердечный художник несколькими не-брежными мазками, изменило его обличье, сделало еще больше похожим на незнакомца, некогда встреченного на далекой Земле.
Черты лица стали грубее, резче, появились жесткие морщинки и седая прядь в каштановых волосах. Заблестела серебряными волосками отросшая борода.
В затуманенных забвением глазах ненависть и жажда мести вытеснили сострадание и печаль.
Сергей и Дриола смотрели друг другу в глаза, страстно желая скинуть магические оковы, восстановить память, обрести себя.
Казалось, что момент истины близок. Руки потянулись на-встречу друг другу и соприкоснулись...