– Сомнений в подлинности быть не может? – уточнила я.
– Нет, – покачал головой галерейщик. – Аукционный дом «Александр» очень дорожит своей репутацией.
– И наш усопший друг очень хорошо разбирался в искусстве, – добавил бородач. – Уже одно то, что картины из его коллекции, может служить гарантом подлинности.
– Куда должны пойти деньги от продажи картин? – спросила я.
– В приют для животных, – сообщил маленький старичок.
Я посмотрела на галерейщика. Тот кивнул.
– Уважаемую Юлию вполне могли пригласить в связи с завещанием, – задумчиво произнес бородач. – Душеприказчиком выступает очень солидная адвокатская контора. Конечно, они сами проследят за расходованием средств, тем более что в завещании расписано, что следует оборудовать в приюте, сколько потратить на корм, вознаграждение сотрудникам приюта… Но Юлию могли пригласить по просьбе адвокатской конторы. Хотя зачем именно, я сказать не могу.
– Вы собираетесь продавать в своих магазинах советскую живопись? – повернулась я к немцу.
– Может, выставлю пару картин. Я еще не решил окончательно. Надо посмотреть, что тут есть. Я же уже говорил вам.
– В ваших магазинах вообще продаются картины?
– Да. И, думаю, я должен попробовать представить моим покупателям и картины советского периода. Советская живопись входит в моду на Западе. Но опять же нужно посмотреть, что тут предложат. Я не могу принять окончательное решение, пока не увижу товар.
– Это на самом деле так, – кивнул галерейщик. – В смысле мода на картины советского периода. Возможно, вам трудно в это поверить, Юлия. Мне самому трудно поверить в то, что иностранцы готовы платить большие деньги за румяных колхозниц с серпами и рабочих с молотками и закопченными лицами, но платят! Я, как вы можете догадаться, хочу купить картины для перепродажи в своей галерее. И их вывозить легче. По нашим законам вывоз предметов старше ста лет и представляющих художественную ценность запрещен.
Окружающие нас мужчины хмыкнули.
– Это другой вопрос, господа! – предупредительно поднял руку Галустьян, сразу поняв, что хотели сказать остальные. – И уважаемой Юлии это объяснять не надо. Она, наверное, может привести больше примеров криминального вывоза, чем мы все, вместе взятые. Но я сейчас говорю о нашем законодательстве.
Маленький старичок захихикал.
– Господа! Господа! Я просто даю фактуру уважаемой Юлии. Как журналистке, специализирующейся по криминалу.
– Большое спасибо, – сказала я. – А что насчет произведений искусства моложе ста лет?
– Вывезти можно, но потратите много нервов, времени и денег.