Я подняла голову. Перед моим столом стоял Джастин Инос.
— Нет, — отрезала я, снова утыкаясь в наброски.
Собственно говоря, я просто не могла на него смотреть. Глаза и губы у него были невозможно, невыносимо красивы. Он пришел прямо с тренировки — в спортивной форме и забрызганных грязью кроссовках. Мне нестерпимо хотелось коснуться золотистых волос, что облепили его лоб спутанными упругими завитками. На щеках еще пылал жаркий румянец, на коже блестели капельки пота.
— Мне надо сказать тебе примерно девятьсот разных вещей, — попытался объяснить Джастин.
И почему он все время надувает губы? Или они у него от природы такие пухлые? Взяв со стола несколько книг, я решительно зашагала по лабиринту проходов между стеллажами.
— Я хотел извиниться, — бросил мне вслед Джастин.
Я засунула книгу в просвет между другими томами на полке и двинулась дальше. Надо расставить эти четыре книги по местам и вернуться обратно.
— То, что говорила Трейси, было очень глупо, и мне не следовало…
— Не трать слов понапрасну, — посоветовала я и, не удержавшись, добавила: — Ты так со всеми девушками обращаешься? Сперва выбегаешь под дождь и расспрашиваешь, чего это они так грустны, а потом насмехаешься? К чему извиняться?
Джастин остановился посреди прохода.
— Трейси просто ревнует. Ты этого не заслужила.
Ты этого не заслужила…
Фраза звенела в ушах, отдавалась дрожью и звоном в голове, эхом в разуме. Последние книги я расставляла уже наугад. А потом повернулась к Джастину и скрестила руки на груди.
— Знаешь, чего я не понимаю в людях?
Джастин наморщил лоб и помотал головой — ему и в самом деле было интересно.
— То, что они наслаждаются чужими бедами. Что искренне хотят сделать другому больно. Я бы ни за что на свете не хотела снова стать такой, не хочу даже дела иметь с такими людьми.
Смущение мое нашло выход в тяжелом вздохе.
— Но я-то не такой, правда, — пробормотал Джастин, хотя я по глазам видела, как он смущен.
В этот момент я заметила краем левого глаза крупные золотые буквы на книжном переплете и повернулась посмотреть поближе. Заголовок гласил: «История ордена Подвязки». Я взяла книгу с полки и сунула подмышку. Джастин сделал несколько шагов по проходу и остановился напротив меня. Грудь его под облегающей футболкой бурно вздымалась.
— Ты и в самом деле особенная, — промолвил он. — Ну в смысле, ты так странно разговариваешь. С таким…
— Британским акцентом?
— Да нет же! Мне нравится тебя слушать. Ты очень умная.
Не знаю, он ли сделал шаг вперед — или я, но внезапно мы оказались совсем близко друг к другу. Губы Джастина почти соприкасались с моими губами. От него пахло свежим молодым потом. Я знала: сердце у него бьется часто, а кровь бежит по венам быстрее, чем обычно. Хотелось бы мне прекратить эти расчетливые вампирские мысли, но не зря говорят — старые привычки умирают долго.