Много времени прошло с тех пор, как партизанский отряд получил задание уничтожить палача Украины — гауляйтера Эриха Коха, но все попытки пока что не увенчались успехом.
«Этот зверь оказался столь же осторожным, как и свирепым, — размышлял Дмитрий Николаевич. — Он, видимо, почувствовал, что в Ровно за ним охотятся, и стал еще предусмотрительней. В этом городе расправиться с ним нелегко... А если правда, что он собирается съездить в Луцк? Может, встретить его там?.. Знать бы расположение главных фашистских учреждений Луцка, в которые он может наведаться...»
Медведев долго ходил молча. Наконец приказал ординарцу позвать партизанскую мать, как он называл Марфу Ильиничну Струтпнскую, семеро детей которой воевали в его отряде.
Стоя у печки, сложенной из сырца под старой ольхой, Марфа Ильинична чистила картошку и думала о сыновьях — Ростиславе и Жоре, два дня назад ушедших на опасное задание.
Опустит в котел миску начищенной картошки, разогнет на минутку спину и с тяжелой тоской посмотрит в гущу уже зеленеющего весеннего леса, прислушается, нет ли шороха на тропе, по которой могут вернуться ее ребята. Тихо в лесу. Только .птички перекликаются. Но сейчас они не радуют сердце матери. Погрустит она, подумает — и опять за дело: отряд большой, на всех приготовить обед нелегко.
Вдруг подошел ординарец командира, белобрысый застенчивый юноша, и как-то виновато сказал:
— Марфа Ильинична, вас просит к себе командир отряда.
— Сейчас? — Мать смахнула картошку в котел. «Что могло случиться? — встревожилась она, вытирая руки. — Может, что с сыновьями?»
Учащенно забилось материнское сердце... Накинув на плечи платок, Марфа Илышичиа пошла к Медведеву.
Дмитрий Николаевич окинул заметно поседевшую женщину внимательным взглядом и заботливо произнес:
— Мне передавали, что вы нездоровы: Простудились?
— Прошло, — улыбнулась Марфа Ильинична, — только поясницу еще ломит. Да ничего, прогреюсь возле печки, и пройдет.
— Как работается вам? Успеваете стряпать?
— Справляюсь, в хлопотах не заметно, как день бежит... Ребятам трудно. А мне что...
Дмитрий Николаевич подошел ближе. В глазах женщины он прочел тревогу и поспешил успокоить:
— Сыновья ваши вернутся завтра. Все благополучно, не беспокойтесь о них.
Мать облегченно вздохнула, положила руку на сердце:
— Спасибо за добрые вести.
— Ну, а вас я пригласил по очень важному делу. Садитесь, Марфа Ильинична. — Медведев сел на обрубок дерева по одну сторону стола, а Струтипской указал на другой, такой же березовый пень. И когда она села, продолжал, сурово глядя в глаза женщины. — Нам необходимо разведать обстановку в городе Луцке, выяснить, какими силами располагают фашисты. Большой ли у них гарнизон, много ли там обосновалось немецких учреждений. Где они расположены. Нельзя ли установить связь с местным подпольем.