Воздержался от восторгов лишь Вячеслав Васильевич.
Он не доверял ни одному гестаповцу, тем более офицеру. И в то же время никак не мог объяснить поступок ночного гостя.
— Странно, — только и произнес он после всего случившегося.
Марийка была худенькая девушка, с карими, строгими глазами. Темно-синяя кофточка в талию и такого же цвета юбка плотно облегали ее маленькую стройную фигуру и придавали ей особенно привлекательный вид.
Когда она впервые пришла в гостиницу убирать комнаты, офицеры открыто ею восторгались.
— Какая чудесная кошечка! — заметил один.
— Не думай, что она такая же ласковая, как и красивая. Посмотри в ее глаза, — сказал другой. — В них недобрый блеск.
А долговязый, с белесыми бровями лейтенант бесцеремонно похлопал ее по плечу:
— Ты будешь фу-фу пиль? Гут, гут! А как зофут! Мэри? О-о! Зер гут, Мэри! Вечер коммен бай-бай? Кара-шо? Ха-ха-ха...
Белобрысый с каждым днем стал приставать все настойчивей. А однажды пришел, когда она уже кончала уборку, и, заперев комнату, подбежал к ней. Марийка вскочила на стол, за которым было открытое окно. С презрением и гневом глядя на насильника, она готова была выпрыгнуть в окно, выходившее на улицу.
Зачем такой злой? Фи! — развел руками немец, не решаясь гнать ее дальше. — Я сказаль, ти делайт. Как по-русски, выполняйт! Битте, пожялоста!
В комнату постучали. Лейтенант трусливо махнул, чтоб спускалась со стола, и открыл дверь. Вошли другие офицеры и начали прихорашиваться. Все были возбуждены. Говорили обрывками фраз, на полутонах. Марийка, знавшая немецкий язык, поняла только одно: ждут прихода полковника. Вытирая пол за шкафом, она украдкой посмотрела на суетившихся офицеров и злорадно подумала: «Забегали, как мыши перед . котом!»
Четкими быстрыми шагами вошел в комнату полковник. Все поднялись и, вытянувшись в струнку, крикнули «Хайль!».
— В двенадцать ноль пять всем офицерам быть в штабе на совещании, — отчеканил полковник. — Мы встречаем высокого гостя. Это обстоятельство обязывает... полковник не договорил. Заметив уборщицу, безучастно продолжавшую свое дело, раздраженно крикнул по-немецки: — Вон отсюда!
Марийка будто бы не понимала, что обращаются к ней и, засунув руку с тряпкой под шкаф, старательно протирала пол.
Долговязый обратился к полковнику с просьбой перевести его требование на русский язык. И крикнул Марийке, чтобы удалилась.
Схватив ведро с водой и тряпку, Марийка поспешно вышла, жалея, что не услышала всего разговора.
Однако и то, что успела услышать, взбудоражило ее.
«Ждут важного гостя! Вот знали бы те, которые расклеивают по городу листовки да убивают этих проклятых... — думала Марийка. — Но где они, как их найдешь? В целом городе нет у нее теперь ни друзей, ни родных».