– Что там тролль, гном и тот не полезет, – согласился Ловелас.
Фрито вдруг обнаружил, что все взоры устремлены на него.
– Но разве мы не можем просто-напросто спустить Кольцо в канализацию или заложить его, а квитанцию съесть? – спросил он.
– Увы, – торжественно молвил Гельфанд. – Это не так просто.
– Но почему?
– Я же тебе объясняю – увы, – объяснил Гельфанд.
– Что увы, то увы, – согласился Орлон.
– Но не страшись, милый хоббот, – продолжал свои речи Орлон, – ты пойдешь не один.
– Добрый старый Гимлер составит тебе компанию, – сказал Ловелас.
– И бесстрашный Ловелас, – сказал Гимлер.
– И благородный Король Артопед, – сказал Бромофил.
– И верный Бромофил, – сказал Артопед.
– И Мопси, и Пепси, и Срам, – сказал Килько.
– И Гельфанд Серозубый, – добавил Орлон.
– Ну еще бы, – сказал Гельфанд, пронзая Орлона таким взглядом, что если бы взгляд мог покалечить, старого эльфа уволокли бы отсюда в мешке.
– Быть по сему. Вы отправитесь в путь, как только знамения будут благоприятны, – сказал Орлон и заглянул в карманный гороскоп. – И если я не слишком ошибаюсь, через полчаса знамения ожидаются просто бесподобные.
Фрито застонал.
– Лучше бы мне было и не родиться, – сказал он.
– Не говори так, милый Фрито, – воскликнул Орлон. – Минута, в которую ты появился на свет, была для всех нас счастливой минутой.
– Ну что же, я так понимаю – пора нам сказать друг другу "всего хорошего", – промолвил Килько, отводя Фрито в сторонку, когда они вышли из совещательной комнаты. – Или правильнее – "до встречи"? Да нет, я думаю "всего хорошего" будет вернее.
– Всего хорошего, Килько, – сказал Фрито, подавляя рыдание. – Как бы мне хотелось, чтобы ты пошел с нами.
– Да, конечно. Но я уже слишком стар для таких приключений, – произнес старый хоббот, искусно имитируя состояние полного паралича нижних конечностей. – Как бы там ни было, а я припас для тебя кое-какие подарки.
С этими словами он извлек на свет пухлый сверток, и Фрито развернул его – без особого пыла, ибо помнил о предыдущем прощальном подарке Килько. Однако сверток содержал лишь короткий меч доброй старинной работы, да еще во множестве мест проеденный молью бронежилет и несколько зачитанных романов с заглавиями вроде "Похоть Эльфа" и "Девушка Гоблина".
– Прощай, Фрито, – сказал Килько, весьма убедительно изображая эпилептический припадок. – Теперь все в твоих руках, а я трепещу, трепещу, задыхаюсь, о! о! положи меня под свежею листвой, оооооо! Оооооооо!
– Прощай, Килько, – сказал Фрито, и в последний раз помахав рукой, вышел, чтобы присоединиться к своим спутникам. И как только он вышел, Килько легко вскочил на ноги и ушмыгнул в зал, напевая песенку: