Раковины несут в хранилище: огороженное с четырех сторон пространство берега в десяток брасов [10], в полу которого проделаны мелкие поперечные желобки, по ним постоянно струится вода. Тут держат раковины каждого улова до тех пор, пока они, сгнив, не раскроются - и не отпустят на волю свое драгоценное содержимое.
Было время, когда их вскрывали ножами просто на берегу. Но поскольку извлекали жемчуг те же туземцы, они навострились незаметно глотать жемчужины, для виду предъявляя контадорам [11] одну лишь baratos - дешевку. И вот с некоторых пор все изменилось: раковины терпеливо гниют в хранилище, а королевские солдаты терпеливо гниют в казармах, а воздух пропитан запахом тления - и жара, жара! Мундир жжет, режет, душит, давит, кусает, а туземцы скачут полуголые. В конце концов, единственное, чем хороши здешние места, так тем, что красотки не прячут свои прелести под фижмами. Да только на красоток тех уже и глаза бы не глядели. Из племени беандрике, правда, некоторые даже похожи на европейских женщин, но уж поату… Разве что шутки ради схватишь какую-нибудь и споешь, издеваясь не то над ней, не то над самим собою:
Два зеркала - твои глаза.
Я в них смотрюсь. Постой!
Не закрывай их жизнь моя,
Не закрывай! Открой! [12]
Тьфу! Нет здесь таких, как Марина, что встретилась в дальних и тоже знойных землях великому Кортесу! Ничего не остается, как вспоминать блеклый образ какой-нибудь доньи Мелисендры, оставшейся где-нибудь в Новой Кастилии… Одна утеха - глотнуть пальмового вина, которое беандрике хранят в раковинах. Одна отрада - торги!
Иногда, когда улов хороший, сотни две раковин-жемчужниц раскладывают по небольшим кучкам - и начинается потеха, продажа с молотка. Поди угадай, где сокрыта драгоценность! Отдав несколько реалов, песо и даже эскудо, можно получить только лишь пустые створки, а за три жалких куартильо, рассказывают, несколько лет назад какой-то парень выиграл прекрасную крупную жемчужину - и не только откупился от службы, но и обеспечил себе безбедное существование до конца жизни. Тут уж кому, как повезет.
Что и говорить, бывают на свете счастливцы и удачники. Но, увы, Мигель де Сильва - не из их числа.
Майорат лишил его отца права быть настоящим грандом или хотя бы titulado [13]. Стать бы и сыновьям бедными кабальеро, да старший бредил фиолетовыми чулками [14], а младший, не достигнув даже звания бакалавра в Сигуэнсе, самом захудалом университете Испании, ранил на дуэли родовитого задиру - и, от большого ума, бросился спасаться в войска его величества, а через месяц в составе эскадры отплыл из Картахены через Средиземное море прямым курсом на Жемчужные острова - Нирайя. И вот он здесь, Мигель де Сильва, вот он стоит в толпе туземцев, таких же, как он сам, измученных зноем и скукой солдат и каких-то приезжих авантюристов, которые, как мухи на мед, слетаются сюда в сезон добычи жемчуга, - и мечтает о счастье.