— Все это глупости, Энджи, успокойся. Ты перенервничала, у тебя перепады настроения, и поэтому все кажется тебе окрашенным в темные цвета. Все уладится, все будет хорошо… — И вдруг Анна поняла, что все ее переживания были напрасны, а ее миссия — просто необходима. В какое бы отчаяние могла впасть Энджи, если бы ей не с кем было поделиться своими опасениями и страхами, высказать то, что наболело в душе. Ведь для этого и нужны друзья. — Присядь. — Они вместе опустились на диван, и Энджи прижалась к ней как маленький доверчивый котенок. — Что ты чувствуешь, Энджи, расскажи мне…
— Я не знаю, как описать это состояние… Все кажется очень странным: мне то страшно, то удивительно хорошо. Пока я не чувствую никаких физических изменений, да и не могла бы при всем желании — срок еще очень маленький, но мне нравится касаться руками своего живота. Еще вчера я была страшно напугана, а сегодня во мне поселилась тихая нежность. Мне кажется, что все знают мою тайну и смотрят на мой живот. Странно, правда? И еще мне кажется, что во мне теплый комок, где-то в груди, и я понимаю, что это любовь. И мне хочется, чтобы Майкл почувствовал это, чтобы прижал меня к себе… И тогда все будет хорошо…
Все будет хорошо… Теплый комок в груди… Эти определения были такими простыми и такими сложными для Анны. Она никогда не испытывала ничего подобного и боялась, что никогда не сможет испытать. Щемящее чувство утраты охватило ее. Энджи продолжала что-то тихо говорить, но Анна перестала вслушиваться в смысл слов, впитывая только нежность интонации и легкую, уютную хрипотцу голоса подруги. Несмотря на неопределенность, Энджи гораздо счастливее ее. А отношения Анны с Домиником ничем не напоминали даже толику подобных чувств: они были ровными и дружескими. Неожиданно перед ее закрытыми глазами возникло лицо Алекса Неймена. Суровое, даже жесткое, со сжатыми губами… А потом, в том итальянском ресторане, оно уже не было таким злым. В глазах притаилось странное чувство удивления, а губы были расслаблены. У него удивительно красивые губы, твердо очерченные. И в то же время эта жесткость нисколько не отталкивает. Ей просто захотелось обвести контуры этих губ кончиками пальцев и почувствовать их мягкое прикосновение… Под равномерный звук голоса Энджи Анна вдруг стала погружаться в странный мир, в какой-то транс, где все фантазии казались удивительно правдоподобными и реальными… Странный разряд, похожий на боль, пронзил ее живот, по спине пробежали мурашки, и Анна невольно вздрогнула всем телом.
— Анна, что с тобой?