После недолгих колебаний она выбрала черный брючный костюм.
Больше всего времени она потратила на прическу. После душа она чувствовала себя такой усталой, что даже не просушила волосы, и теперь они торчали в разные стороны. Израсходовав уйму геля, она привела волосы в порядок. Массивные золотые серьги, браслет и витая цепочка дополнили ее наряд.
Доминик заехал за ней в точно назначенное время. Он легко коснулся ее щеки поцелуем, но Анне вдруг показалось, что он как-то съежился, даже поблек, а в его глазах она заметила усталость и рассеянность. Еще никогда она не видела Доминика таким.
— Мне кажется, ты похудела… — сказал ей Доминик, когда Анна уселась в его машину.
— Если только совсем немного…
Позже, за столиком, они просто болтали, но Анна чувствовала, что Доминик где-то далеко. Она пыталась поймать его взгляд, но он рассеянно ускользал, иногда метался по залу, словно Доминик кого-то пытался отыскать глазами.
— Что у тебя случилось, Доминик? — не выдержала Анна.
— Не ты одна была так загружена работой, — усмехнулся он. — Мы не виделись почти две недели, а у меня такое ощущение, что прошли годы.
— У меня почему-то тоже… — неожиданно призналась она.
— Прости, что говорю тебе это, но ты выглядишь усталой.
— Проклятая жара, она меня просто сводит с ума…
— Неужели в твоем кабинете нет кондиционера?
— О, Доминик, я не была в своем кабинете больше двух недель. В развалюхе, из которой я пытаюсь сделать что-то стоящее, только недавно появились окна. О кондиционере приходится только мечтать.
— Кто тот счастливец, кому ты отдаешь свое время и свой талант?
— Ты просто не поверишь. Это Неймен, тот самый, в машину которого я врезалась. Мне кажется, что вечность назад.
— Вот как?
— Не смотри на меня так, я знаю, что ты звонил Джи и потребовал для меня отпуск. Это очень мило, но…
— Она сильно возмущалась?
— Сказала, что женщины ни в коем случае не должны подпадать под влияние мужчин, а тебя она видит начинающим деспотом.
— Короче, она не дала тебе отпуска и заставила заниматься новым заказом, — сделал он вывод и поджал губы. — Всякому действию по противодействию.
— Ты слишком суров к Джи.
— А мне кажется, что она использует тебя и твой талант в своих целях.
— О чем ты?
— В ресторане, когда мы встретили Неймена, мне показалось, что ты не была в восторге. Скорее наоборот — ты была подавлена и смущена.
— Ты прав, с ним у меня связаны не самые приятные ассоциации, но это моя работа, Доминик. Ты же знаешь заповеди «JTB».
— Короче, Вирджиния тебя заставила…
— Скажем, настояла. И потом, Доминик, она совершенно права: наши желания и симпатии ни в коей мере не должны влиять на нашу работу.