Ничего не понимаю, растерянно подумала Дороти, усаживаясь вместе с Вильямом на места жениха и невесты. Ведь Клэр знает, что наш брак фиктивный!
Когда спустя пару часов дамы поднялись на второй этаж, Вильям встал из-за стола и медленно прошелся по гостиной.
Не допустил ли я непоправимой ошибки? — подумал он, взвешивая ситуацию. В любом случае теперь ничего уже не изменишь.
Ему вспомнился сегодняшний поцелуй с Дороти, и по его телу пробежала приятная дрожь. Ее губы были настолько мягкими и аппетитными, что хотелось целовать их постоянно.
— Вилли! — прокричал откуда-то сбоку Тедди.
Он повернул голову. Мальчик несся к нему через всю гостиную.
— Вилли, ты теперь стал моим папой? — спросил он, тяжело дыша от бега.
Мужчина положил руку ему на голову.
— Ты ведь уже знаешь, что твоим папой был мой брат, который недавно умер. — Несколько дней назад они с Дороти рассказали ребенку правду. — Я твой дядя. Можешь так меня и называть.
— Но ведь ты женился на моей маме? — Малыш озадаченно нахмурился. — Значит, стал моим папой…
— Нет, дружище. Я продолжаю быть твоим дядей. — От жалости к ребенку у Вильяма в душе все переворачивалось. Ему было страшно думать о моменте расставания с мальчиком, но, с другой стороны, хотелось быстрее уехать. Чтобы вернуться к привычной одинокой жизни, с головой уйти в работу и не терзаться ни из-за Тедди, ни из-за Дороти. — Пока называй меня дядя или Вилли, а в будущем, возможно, что-нибудь изменится.
— Ладно, — разочарованно ответил Тедди и побежал обратно к другим детям.
— Что, тебя уже мучают вопросами? — добродушно ухмыляясь, спросил Филипп, приблизившись с другой стороны.
Вильям пожал плечами и улыбнулся.
Хозяин дома по-дружески похлопал его по спине.
— Ничего, ничего! Это поначалу все будет казаться тебе непривычным, а потом ты увидишь, что семейная жизнь — отличная штука! — Он сделал глоток шампанского из бокала, который держал в руке. — Кстати, сегодня утром я получил результат анализа. Не знаю, приятная это для тебя новость или нет, но ты — сын Симмонса.
Вильям медленно кивнул.
— Скорее, я доволен. По крайней мере, многое теперь понимаю. — Он вспомнил вечно искаженное гневом лицо Альфреда Гринуэя. — Повторяю еще раз: только не думайте, что я рассчитываю что-то от вас получить.
Филипп широко улыбнулся.
— Перестань. Нам от тебя тоже ничего не нужно. Единственное, чего нам с братьями хочется, так это узнать тебя поближе и, быть может, подружиться с тобой.
Вильям с некоторым стеснением пожал плечами.
— Мне хочется того же самого.
Страстное желание приобрести наконец семью с неожиданной силой окатило его сердце, но он тут же напомнил себе, что самые заветные мечты практически всегда остаются мечтами. Скоро я уеду, и жизнь войдет в нормальную колею, подумал Вильям, отходя к столу.