– Итак, бойцы на внешнем посту ограничатся только визуальной проверкой документов. У меня остались еще, – тут генерал позволил себе грустную усмешку. – Со времен прошлой реальности. Каким бы бредом это не звучало. Вряд ли изменения физического уровня были столь сильными, чтобы внешний вид пропуска стал другим.
– А если изменился? – уточнил Александр.
– Неизбежный риск. – Отрезал Боголь.
– Так вот. Солдаты не рискнут проверять генеральские корочки и допуск сканированием. Местный этикет, можно сказать. Как я уже говорил, ограничатся тем, что просто сверят фото на удостоверении с моим лицом. Нарушение вообще-то, но сейчас это играет нам на руку. Вот датчики электронной идентификации "свой – чужой" автоматической системы защиты представляют собой серьезную проблему, так как мои документы в системе уже… или еще? А, не важно. Не зарегистрированы, в общем.
"Да, – подумал Александр. – Шпарит, будто лекцию читает. Годы преподавания в "семинарии" не прошли даром. Раньше, хоть он и был классным волкодавом и лидером, выражение собственных мыслей давалось ему куда сложнее. Если, конечно, не считать мат".
– Я могу провести вас через служебные помещения прямо к установке, необходимой нам для переноса твоего, Саш, сознания, – продолжил генерал, не подозревая, насколько только что поднялся в глазах бывшего подчиненного.
– Там что, нет систем электронной проверки доступа?
– А зачем? Эксперименты не проводятся уже очень давно. Причина тебе известна. Стопроцентная смертность "подопытных". Проблемы могут начаться, если ее переместили в хранилище. Туда придется прорываться с боем, ясно?
– А как собираетесь выбраться оттуда вы после моей отправки? – спросил новоиспеченный подопытный.
– Никак, – отрезал Боголь. – Если ты справишься, то этого "сейчас" не произойдет вообще. А если нет, то нас казнят как шпионов. Думаю, что проникновение на территорию Медицинского Исследовательского Центра, принадлежащего службе государственной безопасности, будет расценено именно так. Так что кончай корчить из себя мученика, и просто сделай дело.
На несколько секунд в машине повисло напряженное молчание, затем Александр произнес, предварительно убедившись, что Док полностью поглощен расчетами на заднем сидении, и ничего, кроме ноутбука, ему в этом мире не надо:
– Балагур, давай на чистоту, ты зачем во все это залез? Со мной все ясно. У меня жену убили. Дважды. Такого я не прощу никому (на этом месте он признался себе, что немного лукавит. Дело вовсе не в мести. Просто он любит ее. Такой вот вечно крикливой дурой. Все равно любил.). Доку ты попросту приказал, или надавил… Не знаю. А ты за что дерешься?