— Вот, прими две таблетки! — распорядилась Роза, сунув две штуки упомянутого средства Карлу в рот, а еще две положив в нагрудный карман, где уже лежал игрушечный медвежонок. — Это тебе на обратный путь.
Растерянно озираясь, Карл искал глазами в зале аэропорта какого-нибудь начальника, который мог бы придраться к чему-нибудь в его внешности или документах и тем избавить от предстоящего кошмара. Роза дала ему подробное описание маршрута с адресом предприятия Кюле Бассета, а также мини-разговорник и наставление не принимать две оставшиеся таблетки, пока не сядет на обратный рейс. И еще много всякого, из чего он через четыре минуты не смог бы вспомнить и половины. Да и что запомнишь, когда не спал всю ночь, а в животе слабость и холодок, будто вот-вот начнется понос?
— Таблетки могут вызвать сонливость, — предупредила Роза на прощание. — Но они очень хорошо помогают, можешь мне поверить. Тебя вообще ничего не будет волновать, даже если самолет свалится.
Карл успел заметить, что она пожалела о своих последних словах. А потом, вооруженный временным паспортом и посадочным талоном, направился к эскалатору.
Пока самолет еще только разбегался по взлетной полосе, Карл так взмок, что рубашка потемнела, а стельки стали скользкими. Таблетки начали действовать, но тем не менее сердце колотилось так, будто вот-вот его хватит инфаркт.
— С вами все хорошо? — спросила Карла соседка и протянула руку.
Затем он почувствовал, что у него перехватило дыхание, и какая-то сила не давала ему вдохнуть все то время, пока они поднимались на высоту десяти тысяч метров. Он не слышал ничего, кроме непонятного скрежета и толчков в корпусе самолета.
Он отвернул клапан для поступления свежего воздуха и снова его закрыл. Откинулся на спинку. Проверил, на месте ли спасательный жилет. И отвечал: «Нет, спасибо» — каждый раз, как к нему подходила стюардесса.
А затем вообще отключился.
— Смотрите, под нами Париж, — однажды донесся до него голос женщины с соседнего сиденья, словно откуда-то издалека.
Карл открыл глаза и снова ощутил, как на него навалился прежний кошмар, усталость, гриппозная ломота в костях. А уж потом различил руку, которая указывала на тень чего-то, что, по мнению хозяйки руки, было Эйфелевой башней и площадью Этуаль.
На черта ему этот Париж! Карл кивнул с полнейшим безразличием. Скорей бы очутиться на земле!
Соседка поняла и снова взяла его за руку. Карл так и держался за нее, пока вдруг не проснулся как от толчка — самолет приземлился в аэропорту Барахас.