Двигаясь почти бесшумно, офицер подошел и встал перед строем.
– Курсанты специального курса на линейку построены, сэр! – доложил один из инструкторов, негр с нашивками старшины.
Офицер никак не отреагировал на доклад, он стоял и рассматривал курсантов, поворачивая не голову, а поворачиваясь всем телом, по-волчьи.
– Что это за педики у нас здесь, Григгс? – спросил наконец лейтенант-коммандер.
– Сэр!
– Я спрашиваю, мать твою, что это у нас здесь за педики. Ах, да… Не говорить, не спрашивать[57]… Ладно.
Лейтенант-коммандер повернулся налево и начал обходить строй.
– Из раза в раз, принимая пополнение… – он говорил как бы сам с собой, ни к кому не обращаясь, – я вижу постыдные примеры моральной и физической деградации нашего общества. Кровосмешение, мужеложство, пьяные зачатия. Наконец, межрасовые браки. Скажи, о господи, почему с этим со всем должен разбираться я?! Ну почему?!
Гардемарин Остроу слушал – и не мог поверить своим ушам. Ни один офицер в русском флоте не стал бы вести себя подобным образом, унижая и оскорбляя курсантов. В самом начале обучения их тоже построили, но старший инструктор просто объяснил им, чем они будут заниматься в будущем, чего нельзя делать, и что делать, если тебе невмоготу и ты чувствуешь, что больше не можешь. Предупредил о том, что будет трудно, нечеловечески трудно, и предложил тем, кто чувствует, что не может – покинуть строй самостоятельно, прямо сейчас. Но даже близко на их курсах не было того, что происходило сейчас. Кроме того, он слышал, что в САСШ сейчас процветает толерантность – в медицине это слово обозначает неспособность организма противостоять вирусам и прочим чужеродным телам – и за то, что ты назвал негра негром, а дурака дураком – можно угодить за решетку. Но здесь, судя по всему, толерантностью и не пахло.
– Те проблемы, которые существуют в нашем обществе – они приходят на флот, и мы вынуждены с ними разбираться. Да простит нас господь…
Лейтенант-коммандер сделал полный круг перед строем, провел руками по лицу, как будто готовясь к намазу.
– Я прошу меня простить… – внезапно сказал он, – это бывает. Иногда я срываюсь. Нервы на пределе, вы должны меня понять.
Лейтенант-коммандер снова оглядел строй – и вдруг Остроу понял, что он смотрит прямо на него.
– Меня можно понять, потому что я ненавижу коммунистов. Я являюсь белым протестантом, законопослушным гражданином Северо-Американских Соединенных Штатов, и я ненавижу коммунистов, черт бы их побрал. Коммунисты – совершенно особенные ублюдки. По мне, они хуже педерастов, потому что коммунисты влезают в души людей и делают их враждебными стране, в которой они родились, и обществу, которое их вырастило. Коммунисты посягают на наши свободы, наши ценности, сам наш образ жизни. Коммунисты проникают в правительственные структуры, в разведку, даже в армию – чтобы подрывать их изнутри. Само существование Северо-Американских Соединенных Штатов как государства может прерваться, если мы допустим проникновения коммунистов в наше общество, если мы не сможем обеспечить их изоляцию и уничтожение.