Успеху не способствовало и то, что все это время у Харрисона были проблемы с голосом. Он охрип еще в октябре, когда прибыл в Лос–Анджелес для репетиции концертов и записи нового альбома. Это его не остановило, поскольку он хотел, во что бы то ни стало выпустить альбом до начала турке, к рождественским каникулам. Диск этот, Dark Horse, провалился еще сильнее, чем концерты. Главная проблема, похоже, была заложена в самом подходе. Каждый исполнитель должен, хотя бы подсознательно, иметь в виду аудиторию, к которой он обращается, и соответственно предпринимать какие–то усилия, пусть даже минимальные, по удовлетворению запросов этой самой аудитории. Харрисон же порвал дипломатические отношения со своей публикой.
Харрисон всю дорогу был мрачен и поучал слушателей. Он выпустил альбом, несмотря на то, что из–за голоса был не в состоянии довести его до конца: вокал просто ужасен. Лицевая сторона конверта никуда не годилась: старая школьная фотография, с которой Харрисон носился в своей лишенной чувства юмора манере. Выглядела она ужасно и, кроме того, противоречила его тогдашней философии. Если уж, как утверждалось во всех его интервью и на пресс–конференциях, он не был больше Битлом–Джорджем и никоим образом не собирался лелеять воспоминания об этой несуществующей группе, то стоило ли выпускать сольный альбом, обложка которого так напоминала конверт знаменитого Sergeant Pepper? (В любом случае ход этот использовался слишком часто — год назад Ринго воспользовался такой же идеей для своего альбома Ringo).
Более того. Вкладыш содержал псевдовосточные призывы к благосклонности критиков: «Садовник тщательно возделывал свой сад, желая доставить тебе удовольствие» и так далее.
Музыканты должны бы знать о тщетности подобных призывов. В конце концов, добрый нрав не входит в число качеств, необходимых для критика, более того, я уверен, существуют сферы, где он считается недостатком.
Наконец, еще одна проблема была связана с номером Bye Bye Love, харрисоновской версией старой песни братьев Эверли. Он записал ее в связи с собственными семейными проблемами. Его брак разрушился в прошлом году, когда Патти ушла с лучшим другом Эриком Клэптопом. Джордж довольно спокойно отозвался об этом на своей пресс–конференции в Лос–Анджелесе в ноябре 1974–го («По мне, так лучше уж она будет с ним, чем с каким–нибудь жуликом. Он классный»). К тому же считалось, что разрыв ускорила его собственная краткая связь с женой Ринго, Морин (в результате чего третий из битловских браков оказался под угрозой), и все же теперь он, похоже, жаждал мести.