К утру 19 июля над домом губернатора появился белый флаг. К этому времени Народный фронт удерживал только пролетарские предместья Триану и Ла-Макарену и телефонную станцию. По предместьям, откуда Народный фронт ждал подкреплений, мятежники открыли артиллерийский огонь. Занятая юными добровольцами-анархистами телефонная станция продержалась 4 дня, а перестрелки в предместьях продолжались до середины августа. Но это уже не меняло сути дела — восставшие овладели столицей Андалузии.
В соседней Кордове офицеры-заговорщики, ободренные радиоречью Кейпо де Льяно, к 19 июля под угрозой применения артиллерии заставили провинциального губернатора сдаться без боя. Безоружные и захваченные врасплох республиканцы на другой день вступили в борьбу с войсками, но, как и в Севилье, не смогли овладеть положением. Бои на окраинах Кордовы не затихали свыше двух недель.
Далее к востоку при аналогичных условиях малочисленные восставшие без труда овладели Гренадой и Альбасете. В Альбасете не было гарнизона, но его захватила ненавидевшая Народный фронт гражданская гвардия.
Полный успех ждал восставших в Наварре и Старой Кастилии. Воинственные наваррские монархисты, которыми кишела провинция, давно ждали сигнала, чтобы подняться против «безбожной городской Республики». Республиканские власти были быстро смещены и арестованы. Сопротивления почти не было. В столице Наварры — Памплоне ценой переворота 17–18 июля стал один убитый и несколько раненых. Сотни добровольцев-монархистов в красных беретах стекались в Памплону, избирали командиров, получали приказы Молы и со старинным кличем «Бог, родина и король!» отправлялись воевать против Республики.
В Кастилии старинные консервативные (и непромышленные) города Бургос, Вальядолид и Саламанка перешли в руки восставших после коротких боев. Победа восставших тут, как и в Наварре, с первых минут не вызывала сомнений. «У нас даже камни — националисты», — с гордостью рассказывали позже бургосцы работникам международного Красного Креста. Верный Республике, опытный и хладнокровный каталонец генерал Батет ничего не смог изменить. Солдаты его дивизии быстро подчинились офицерам-заговорщикам.
По приказу Молы восставшие схватили и без суда расстреляли Батета. Испытывавший угрызения совести «Директор» позже оправдывался так: «Благо родины выше моего слова».
В другом кастильском городе — Вальядолиде малочисленные рабочие-социалисты смело вступили в бой с войсками и фалангистами. Дивизионный командир Молеро поступил подобно Ромералесу и Батету — лишился подчиненных ему войск, но остался на стороне Республики. Вместе с адъютантом он забаррикадировался в кабинете. Напрасно заговорщик генерал Саликет, явившись к Молеро под охраной, предлагал ему примкнуть к восстанию. Между генералами и их охранниками произошла жаркая схватка. Молеро и его адъютант, а также два офицера из свиты Саликета погибли.