— Откуда тебе известно о моих кошмарах? — набросилась она на Шона.
— Оттуда, — буркнул он. — Ты забыла, что окна моей спальни напротив твоих. А на слух я пока не жалуюсь.
При мысли о том, как он по ночам пробирается в ее комнату, сидит возле ее кровати, глядя на нее, спящую, Андреа бросило в жар.
— Да особенно и рассказывать нечего, — уклончиво бросила она. — Просыпаюсь — и тут же выясняется, что ничего не помню. — Кроме собственного страха, мысленно добавила она. Андреа, сколько ни старалась, так и не смогла вспомнить, какие монстры преследуют ее во сне, но, вероятно, это было что-то чудовищное. — Послушай, мне действительно не хочется сейчас об этом говорить. Я... э-э-э... не в настроении. Может, потом?
Шон коснулся ее руки, и Андреа вся, с ног до головы, покрылась гусиной кожей.
— Хорошо, любовь моя. Только дай мне знать, когда будешь в настроении, хорошо?
Судя по внушительной выпуклости, распиравшей его тесные брюки, сам Шон был очень даже в настроении — так сказать, в полной боевой готовности. Во всяком случае, одна часть его тела точно.
Андреа словно бы случайно покачнулась — и прижалась к нему спиной. Ее тут же обдало жаром — внутри ее вспыхнуло обжигающее пламя, и все страхи, все ночные кошмары разом обратились в пепел. Андреа была уверена, что после Джареда станет бояться Шона... а вместо этого... вместо этого заигрывает с ним. Господи, как ему это удалось?!
— Ну, а теперь ты скажи мне, Страж, — низким, мурлыкающим голосом пробормотала Андреа. — Значит, вот где, выходит, ты держишь свой меч? Или ты просто рад, что я с тобой?
Глава 2
Черт... эта женщина будит в нем дикое желание. И похоже, даже не догадывается об этом!
Ягодицы Андреа идеально поместились между его чресел, ее тугие бедра дразняще терлись о его возбужденную плоть, едва не сводя его с ума. И от нее хорошо пахло... Лучше, чем просто хорошо. Даже чужеродная нотка, вплетавшаяся в запах ее тела и говорившая о том, что в ее жилах течет кровь фэйри, ничего не меняла. Острое обоняние оборотня подсказывало ему — это Андреа. И сознавать это было чертовски приятно.
Что-то рановато, скрипнул зубами Шон. Предполагалось, что это желание, сводившее его с ума, появится лишь после того, как во время торжественной церемонии вожак клана официально скрепит их союз перед лицом солнца и луны. Такой союз между оборотнями был чем-то вроде свадьбы у людей. После него они официально считались супружеской парой — и были вместе, до самой смерти. Самец мог предъявить свои права на самку — но это вовсе не значило, что он испытывает к ней желание. И тем не менее Шон вдруг понял, что находится на волосок от того, чтобы нарушить законы оборотней, которым привык следовать чуть ли не с рождения.