— Как вы знаете, что я не сбегу самым великолепным образом? — спросил я, думая, что мне не мешало бы разузнать все мысли и намерения сержанта, чтобы на деле побег мой удался неминуемо.
Он улыбнулся мне, насколько ему позволял вес трубки.
— Вы этого не сделаете, — сказал он, — это было бы бесчестно, но даже если бы и не это, мы с легкостью проследим след вашей задней
шины, и, кроме всего остального прочего, полицейский Лис наверняка схватит вас самолично на окраинах. И ордера не понадобится.
Мы оба посидели некоторое время молча, занятые своими мыслями; он думал о велосипеде, я — о смерти.
Между прочим, заметил Джо, я вроде помню, что наш друг говорил, будто закон нас и пальцем не может тронуть благодаря твоей врожденной анонимности.
Точно, сказал я, а я об этом и забыл.
При таком обороте дел, мне думается, аргумент этот имеет чисто теоретическое значение.
Его стоит упомянуть, сказал я.
Бога ради, да.
— Между прочим, — сказал я сержанту, — вы нашли мне мои американские часы?
— Дело рассматривается, и ему уделяется внимание, — сказал он официально.
— Помните, вы мне сказали, что меня здесь вовсе нет, потому что у меня нет фамилии, и что моя личность невидима для закона?
— Я это говорил.
— Тогда как я могу быть повешен за убийство, если бы даже я его и совершил, когда не будет ни разбирательства, ни предварительного судопроизводства, ни предупреждения арестованному при задержании, ни слушания дела мировым судьей?
Глядя на сержанта, я увидел, что он от удивления вынул из челюстей топор и собрал лоб в основательные волнистые складки. Я понял, что мой вопрос его серьезно обескуражил. Он глянул на меня темным взором, а потом удвоил его и бросил на меня сжатый взгляд по линии своего первоначального зрения.
— Вот так поганка! — сказал он.
Три минуты он просидел, отдав моим заявлениям безраздельное внимание. Он нахмурился с такой силой и такими глубокими морщинами, что кровь вытеснилась с его лица, оставив его черным и отталкивающим.
Затем он заговорил.
— Вы совершенно несомненны, что безымянны? — спросил он.
— Совершенно убежден.
— Не Мик ли вы Барри?
— Нет.
— Шарлемань О'Киф?
— Нет.
— Сэр Джастин Спенс?
— Не он.
— Кимберли?
— Нет.
— Бернард Фанн?
— Нет.
— Джозеф По или Нолан?
— Нет.
— Какой-нибудь из Гарвинов или Мойниганов?
— Не из них.
— Розенкранц О'Дауд?
— Нет.
— Может быть, О'Бенсон?
— Не О'Бенсон.
— Из Куигли, Малруни или Гаунименов?
— Нет.
— Из Гвардименов или Весельменов?
— Не из них.
— Питер Данди?
— Нет.
— Скрач?
— Нет.
— Лорд Брад?
— И не он.
— Из О'Трауни, О'Роарти или Финнеги?
— Нет.
— Сие есть удивительный образец отрицания и отказа, — сказал он.