– Тридцать два, товарищ капитан перового ранга, – доложил командир авиационной боевой части и тут же поправился: – Виноват, тридцать один: один повреждённый «беркут» дотянул и сумел сесть, но при посадке загорелся прямо на палубе. К счастью, лётчик успел выбраться.
«Тридцать один, – подумал Саватеев, – из пятидесяти имевшихся к началу операции. Сорок процентов потерь, причём двадцать две машины – за последние два дня. Если так пойдёт и дальше, то через три дня мы останемся без истребителей. Хреново…».
К концу июня американская авиация как с цепи сорвалась. Налёт следовал за налётом, и лётчики-истребители «Чесмы» и других русских авианосцев делали по четыре-пять боевых вылётов в сутки, отражая атаки «митчеллов», «мародёров», «авенджеров» и «хеллдайверов», прикрываемых «адскими котами» и «дикими лошадьми». Стволы зениток раскалялись от непрерывной стрельбы, а расход боеприпасов превысил все допустимые нормы. Техника и люди работали на износ, но с палуб «Синопа», «Чесмы» и «Варяга» день за днём взлетали и взлетали «беркуты» для сопровождения «единорогов», долбивших американские позиции в глубине острова, и для прикрытия линкоров и крейсеров, которые, задрав к небу стволы башенных орудий, на пределе дальности крошили оборонительные линии янки у Эвартона и Чепелтона. И каждую ночь над Ямайкой волна за волной шли германские и русские дальние бомбардировщики, летевшие выжигать аэродромы противника на Кубе.
Пилоты палубной авиации русского Атлантического флота делали всё возможное и невозможное, но враг был силён – американские самолёты всё-таки прорывались к кораблям адмирала Макарова, и потери были неизбежны.
Ещё в середине июня близкими разрывами бомб был повреждён крейсер «Адмирал Ушаков» – корабль принял тысячу двести тонн воды и был вынужден уйти на Тринидад для аварийного ремонта. Однако самое трудное началось в последней декаде июня, когда US Navy приковал к Юкатанскому проливу авианосцы Лютьенса, а Эйзенхауэр согласно плану операции «Бэкфайр» начал интенсивную переброску войск с Кубы на Ямайку.
22 июня прямым попаданием тысячефунтовой бомбы была разрушена третья башня главного калибра на крейсере «Ярослав Мудрый». Взрыва артиллерийского погреба удалось избежать благодаря быстрому затоплению, но его личный состав погиб: перекошенный люк и заклинившиеся задрайки не дали морякам возможности покинуть стальную мышеловку, заполняемую водой. Крейсер остался в строю – началось американское контрнаступление, и у берегов Ямайки был дорог каждый ствол. 24 и 25 июня повреждения получили линкор «Слава» и линейный крейсер «Кронштадт», а 26 июня три крупные авиабомбы изуродовали полётную палубу эскадренного авианосца «Чесма» – повреждённый корабль, перебазировав свою поредевшую авиагруппу на «Синоп», вышел из боя.