– через час после удара «Молота Тора» в Москве уже знали кое-какие важные подробности случившегося. В частности, премьер-министр Народной России узнал (причём раньше, чем в Берлине) о том, что ракета отклонилась, и что разрушения в Нью-Йорке не так велики: о полном уничтожении Манхэттена говорить не приходится.
Ознакомившись с радиодонесением из Атлантики, Николай Вознесенский некоторое время думал, а потом потребовал прямой провод с Берлином. «Надо бы кое-что согласовать с его величеством кайзером» – сказал он в ответ на вопросительные взгляды генералов.
* * *
В стране, потерпевшей (или терпящей) тяжёлое военное поражение, возникают, как правило, серьёзные социальные потрясения – тому множество примеров. А если эти бунты и прочие выражения недовольства ещё и умело направляются в нужное русло…
Ни германский кайзер, ни русский премьер не были маньяками, одержимыми идеей массовых убийств и разрушений. Но не были они и прекраснодушными альтруистами, страдающими безразмерной любовью ко всему человечеству, без различия цвета кожи, пола, возраста, вероисповедания, общественного статуса и политических убеждений. Вильгельм III Гогенцоллерн и Николай Вознесенский были политиками-прагматиками, поставившими себе цель – сокрушить могущество Соединённых Штатов – и последовательно добивавшимися этой цели. Были, были в истории люди, стремившиеся возвысить и укрепить свою державу, свой народ, свою веру, свой образ жизни, и действовали они жёстко (а порой и жестоко), ломая сопротивление как внешнее, так и внутреннее и жертвуя чем-то во имя чего-то. Злокачественная опухоль требует удаления – другое дело, что эту операцию можно сделать под наркозом, а можно резать по живому, привязав пациента к столу и не обращая внимания на его вопли и не думая о том, что в итоге больной может не исцелиться, а помереть от болевого шока. Тут всё зависит от врача, а врачи – они бывают разные…
Ядерный удар по Нью-Йорку не был всего лишь местью за попытку атаковать Европу – это была продуманная акция. Континенталы отдавали себе отчёт, что атомное оружие – и количественно, и качественно, – пока ещё не может стать решающим козырем и в одночасье не поставит на колени такую страну, как Америка, отчаянно сражавшуюся против всего мира в течение пяти лет, далеко ещё не исчерпавшую все свои ресурсы и не утратившую волю к сопротивлению. И ни кайзер, ни премьер не собирались устраивать американцам тотальный геноцид – это выходило за рамки поставленной задачи. «У гадюки надо вырвать ядовитые зубы, – сказал Вознесенский Вильгельму в беседе с глазу на глаз на встрече в Цюрихе. – И пусть она ловит мышей, лишь бы не жалила людей». Но войну нужно было кончать, и как можно скорей, а раджеры в полной мере оценили психологический «эффект Ниигаты» и его результаты.