Капитан Дэвид Кленчарли закончил войну майором. После окончания боёв на Ямайке он пытался встретиться со своей потерянной и неожиданно вновь обретённой кузиной, но тщетно: капитан Пронин (так и не ставший майором), отводя глаза в сторону, сообщил ему, что Марион Кленчарли пропала без вести на заключительном этапе сражения за остров.
Капитан Пронин, свято храня государственную тайну, сказал англичанину неправду. Мэрилин Дьюи и Павел Майоров никуда без вести не пропадали, а благополучно прибыли в Москву. Оказавшись в институте Бехтерева, ребята решили сбросить маски и назвали свои настоящие имена – ведь их окружали люди в белых халатах, учёные, которых должно было, по мнению Павла и Мэрилин, страшно заинтересовать такое редкое и необычное явление, как перенос живых людей из одной Реальности в другую.
Люди в белых халатах действительно страшно заинтересовались – на «психическом феномене Каминского-Кленчарли» была написана не одна диссертация. Только вот самому «Каминскому» и самой «Кленчарли» радости от этого было мало: их принялись лечить от раздвоения личности – с чувством, с толком, с расстановкой, пичкая всевозможными новыми препаратами и снимая бесчисленные энцефалограммы.
Прошёл целый год, пока студенты не поняли всю тщетность своих надежд на научный прорыв. В конце концов они, вспомнив злополучную Сару Коннор из фильма «Терминатор», сдались и признались ласковым врачам, что американские студенты – это им приснилось, а сейчас они точно знают, кто они такие есть на самом деле (лечение оказалось успешным). Война к этому времени кончилась, и хотя проверить подноготную Марион Кленчарли было затруднительно, проверка белорусских корней Павла Каминского показала, что корни эти очень даже есть.
Молодые люди уехали в Могилёв, где и поженились. Павел быстро освоился, узнавая родные места – что такое для природы какие-то семьдесят лет. Родни в Могилёве у него было много, и в пятьдесят восьмом он побывал в гостях у одного из двоюродных братьев, в семье которого недавно родилась дочь. Глядя на крошечное существо, безмятежно сопевшее в колыбели, Павел испытывал очень странное чувство, потому что в другом потоке времени – там, куда возврата ему уже не было, – в этой же семье, и в этот самый день тоже родилась девочка, и тоже Наташа: его мать.
Освоилась и Мэрилин, теперь уже бесповоротно ставшая Мариной. Овладев русским и белорусским языками, она стала учительницей английского в школе, где все её ученики ужасно гордились тем, что их «училка» – самая настоящая англичанка, хотя на родину предков – на зелёные холмы доброй старой Англии – Марина почему-то совсем не рвалась. Она родила троих детей – двух мальчиков и девочку, – и однажды призналась мужу, что с удивлением вспоминает те времена, когда она всерьёз считала феминизм и свободу от детей будущим человечества. На это Павел только улыбнулся и поцеловал жену.