— Я не заметил.
Захожу в детскую.
— Здесь? — спрашивает она, кидая свою сумочку на одну из односпальных кроватей.
— А тебе места мало?
Она встряхивает головой.
— Странновато как-то.
— Странновато, — соглашаюсь я.
Я выбрал эту комнату по двум причинам. Во-первых, чтобы внести некоторое разнообразие. В конце концов, жизнь — это серые будни, ну и так далее. Во-вторых, запах смерти не впитался тут в простыни.
Мы садимся на разные кровати. Она начинает с того, что ложится так, чтобы я мог заглянуть ей под юбку. Белья на ней нет. Наверное, для более быстрого доступа.
— Что ты можешь о нем рассказать? — спрашиваю я.
— О ком?
— О мужчине с фотографии.
— Что ты хочешь знать?
— Все.
Она пожимает плечами. Выглядит как будто разочарованной, хотя я не понимаю, почему. Разве она предпочитает получать деньги за действия, а не за разговоры?
— Ну, он заплатил мне два косаря, чтобы я ему разрешила проделать все, что он захочет.
— А это покупается за две тысячи?
— За две тысячи многое что можно купить, сладенький.
Я тоже так думаю.
— Сколько раз ты его видела?
— Всего раз.
— Когда?
— Не помню.
— Вспоминай.
— Может, месяц назад. Или два.
Для таких женщин время не слишком много значит. Наверное, у нее дома маленький ребенок, за которым присматривает какая-нибудь подружка-наркоманка, которая сумела выйти из игры, но слишком ленива, чтобы вытащить и подругу. Бекки потратит все свои деньги на сигареты и травку и будет сидеть напротив своего малыша в одном из своих платьев из джинсовой варенки и курить. Она будет встречаться с тремя или четырьмя парнями — все с судимостями, за грабеж, хранение наркотиков или нападения. На бедрах у нее появятся растяжки, которые никогда не исчезнут, но вся боль будет заглушаться наркотиками. У нее не останется никаких долгосрочных целей, кроме как выжить и остаться внутри этого пораженного наркотиками мирка. Чтобы очнуться от этого кошмара, в котором она живет, ей придется окунуться в некую реальность, в которую она не верила даже когда была маленькой девочкой. Она была папиной любимицей.
Я знаю таких людей. От них обществу никакой пользы, они лишь занимают место. Выплевывают на свет младенцев не потому, что не умеют пользоваться контрацепцией, а потому, что надеются получить льготы от государства, которых никогда не хватает на то, чтобы нормально вырастить ребенка. Это — мир Бекки. Некоторые просто не могут из него вырваться или не знают, куда бежать. Интересно, осознает ли она, что заперта в нем?
Этой ночью я предоставлю ей возможность избежать жестокости этой жизни.
В этом моя человечность.