— И что потом? Потом ты меня отпустишь, так, что ли?
— Так.
— И что ты с этого получишь?
— Свою свободу. И твою тоже.
— А если я откажусь?
— Я тебя убью. Прямо сейчас.
— Мне нужна сейчас половина суммы.
— Ты не совсем в том положении, чтобы вообще что-либо требовать, Боб.
Я встаю и подхожу к нему.
— Что ты делаешь?
Я наклоняю стул и тащу его по ковру. Он чертовски тяжелый, и мое яичко начинает подергивать.
— Джо? Какого черта ты делаешь?
— Заткнись, Боб.
Я продолжаю тащить стул, от которого на ковре остаются глубокие следы, но наконец мне удается втащить Кэлхауна в ванную.
— Боюсь, ночь тебе придется провести здесь.
— Почему?
— Так безопаснее.
— Для кого?
— Для меня.
Я отматываю еще немного скотча.
— Есть что еще сообщить перед тем, как я тебя заткну?
— Ты настоящий псих, Джо, ты знал это?
— Я много чего знаю, детектив инспектор.
Залепляю ему рот пластырем. Потом возвращаюсь в спальню и вынимаю из портфеля билетик с парковки. Сажусь на корточки за стулом Боба, захватываю участок кожи на его руке и начинаю выворачивать ее, пока он не разжимает руку, после чего я прижимаю его пальцы к билетику.
— Так что ты никуда не идешь, Боб. Да, кстати, если что — туалет рядом.
Я усмехаюсь ему, потом возвращаюсь в спальню и закрываю за собой дверь. Кладу билетик в пакетик для улик, а потом в портфель.
Вечер уже на исходе, да и я вымотался. Такое впечатление, что я близок к тепловому удару. Уходя, запираю дверь. Уличные фонари тускло освещают черную ночь. Воздух так и не остыл. Чувствую запах свежескошенной травы в легком ветерке. Доезжаю на машине Кэлхауна до города, беру билетик из аппарата на въезде на парковку. Заезжаю наверх, и чем выше я поднимаюсь, тем меньше становится машин, пока я не доезжаю до самого верха, где стоит лишь одна. Я не успеваю вовремя завернуть и в результате задеваю углом переднего бампера другую машину, оставляя длинную глубокую царапину и несколько маленьких вмятин. Замечаю, что шины на другой машине наполовину спущены от времени. Вылезаю. Запах из багажника брошенной машины практически неуловим.
Так как мне нечего больше делать, я направляюсь домой, и еще один длинный вечер подходит к концу.
Еще один этап позади.
Она не знает, что едет именно сюда, пока не въезжает на длинную, петляющую дорогу, обрамленную прекрасными деревьями. Она паркует машину в тени и выходит на пышный газон. До конца светового дня осталось еще около часа, и этот час она проведет здесь.
Салли проходит к могиле своего брата и присаживается рядом с ней. В голове у нее вихрем проносятся какие-то мысли, которые тут же ускользают.