До сих пор я замечал, что почти у всех детективов есть компьютеры, за исключением Хуттона и Уотса. Хуттон слишком толстый. Даже если бы он смог надолбить на клавиатуре какие-то связные предложения, ее бы все равно заело из-за крошек, постоянно сыплющихся у него изо рта. А Уоттс просто слишком старый. Я осматриваю документы Хенсона, но не нахожу ничего подозрительного. Он думает, что имеет дело с двумя разными убийцами.
И он, конечно, прав.
Вычеркиваю Хенсона из списка. Вряд ли он убийца, после того, что сделал два года назад, а если бы он и был им, в его записях речь шла бы только об одном убийце.
Выхожу обратно в центральный коридор и направляюсь прямиком в офис главного детектива Доминика Стивенса. Вожусь с замком. Восемь секунд.
Закрываю жалюзи и включаю маленький фонарик, который принес с собой. Втихаря обыскивать офис Стивенса намного проще, чем рабочие места других детективов. На столе у него лежит копия отчета, который он написал для начальства. В отчете подробно описывается, на каком этапе находится расследование, которое, в двух словах, стоит на месте. Описываются основные версии и добавлена его собственная, согласно которой Даниэла Уолкер была убита другим человеком. Он рекомендует расследовать ее убийство отдельно. Если бы Стивенс был убийцей, он совершенно точно не стал бы этого делать. Вычеркиваю его из списка.
Пять подозреваемых.
Уже около одиннадцати, мне пора. Сажусь в автобус и еду домой, но выхожу приблизительно в километре от моей улицы, так как мне нужно подышать свежим воздухом. Удивительная ночь. Дует северо-западный ветер, который может излечить любого, кто находится в подавленном состоянии духа. Тот самый северо-западный ветер, который раздражает всех остальных. Есть у погоды такая примечательная особенность.
Но я не собираюсь заниматься прогнозами.
Впереди у меня множество длинных дней и коротких ночей, поэтому я падаю на подушку, едва успев войти в квартиру, и тут же засыпаю.
Две минуты девятого, сижу на краю кровати в холодном поту. Впервые за многие годы я видел сон. И хотя ощущения, оставшиеся после него, не были чем-то особо неприятным, сам сон определенно был кошмаром. Я был полицейским и расследовал убийство, которое сам же и совершил. Пытаясь притормозить расследование, я играл роль то плохого полицейского, то хорошего. И все же я не сдавался. Вместо этого я предложил, а затем сыграл самому себе весьма похотливую роль, после чего потребовал адвоката. Когда прибыл юрист, он оказался Даниэлой Уолкер. Она выглядела в точности как на своей последней фотографии.