– Ты хорошо его расположил, – сказала Юлия Сергеевна Лукьянову, стоящему рядом. – И как мне их снимать? – кивнула она на обувку.
– Да я не знаю, – вдруг признался Лукьянов.
– Как не знаешь? – опешила Юлия Сергеевна. – А на кой мы его сюда притащили?
– Понимаешь, Юля, – говорил Лукьянов, удерживая ноги Зорина, – то, что в реальности является обычным и простым делом, во сне становится непреодолимым препятствием. И наоборот. Поняла?
– Нет, не поняла, – резко отвечала Юлия. – Держи крепче, а я попытаюсь снять его туфлю.
– Что ж, давай попробуем.
Юлия Сергеевна развязала шнурки, аккуратно расширила правый башмак, но при попытке снять мокасин вновь оказался крепко зашнурованным и остался на ступне Зорина.
– Фу ты пропасть! – ругнулась Юлия Сергеевна после пятой попытки. – Точно не выходит. И что делать? Может, есть еще какой-нибудь способ воздействия?
– Может, и есть, но мне он пока неизвестен, – отпустил Зорина Юрий Петрович. – Ползи дальше! – хлопнул он по икрам одноклассника. Я думаю, его надо самого заставить раздеться и разуться. Юлька, ты его провоцируй, а я буду ему мозги пудрить всякими сказками, поняла?
– Соблазнять, что ли?
– Да. Делай, что хочешь, только расшевели его! Еще шажочек, – крикнул наверх Лукьянов. – Андрей! Я сейчас тебя вытащу!
Висевший на лестнице из веревок Зорин поднял глаза и увидел перед своим лицом руку, а затем услышал спокойный голос Лукьянова:
– Андрей, отпустите свою правую руку и хватайтесь за мою. Не бойтесь, я – сильный!
Попугай – Зорин был благополучно вытащен на перекрытие второго этажа и усажен на какой-то топчан, стоящий у стены, отдышаться. Прямо перед его глазами находилась квартира номер двадцать три. Квартира, куда, собственно, ровно сорок один год тому назад Андрея Ивановича Зорина доставили из местного роддома в пеленках и стеганом красном одеяле.
Лукьянов, близоруко прищуриваясь, удалился в квартиру напротив, а Андрей Иванович остался в одиночестве. Лестничная клетка освещалась только призрачным тусклым светом, пробивавшимся откуда-то сверху. Цементный пол был устлан ковром обвалившейся штукатурки. В помещении преобладал запах вековой пыли.
Установилась подозрительная тишина, как на передовой театра военных действий, готовая разорваться в любой момент. Андрею Ивановичу оставалось только напряженно ожидать этого момента. Подчеркивая напряжение этой тишины, откуда-то издалека долетели до ушей Андрея Ивановича звуки воды, капающей неизвестно куда.
«Наверное, кран где-то плохо закрыт. На кухне или в ванной», – автоматически предположил Андрей Иванович и нервно завозился на скрипучем топчане.