— Боги, что действительно достойны почитания, защитят меня от любых неприятностей, — бросил он, извлекая меч из ножен. — Сейчас мы посмотрим, на что способны слуги Хаоса.
Он взмахнул мечом, и ваза с мелодичным звоном распалась на сотни светящихся осколков. Темноту сотряс чей-то могучий рык, и пришелец небрежно взмахнул мечом еще раз, отражая удар булавы. От прикосновения его меча внушительная на вид булава осыпалась ярко-пурпурным песком. Рыцарь Хаоса, с улыбкой, застывшей на губах, протянул руку к святотатцу, но черная стрела, которую он пустил, отразилась от груди пришельца, рассеиваясь безвредным туманом. Пришелец расхохотался.
— Можете собирать всех своих слуг — все равно вам со мной не справиться. Если вам потребуется найти меня — меня зовут Нламинер из Анлавена.
И ушел, посмеиваясь.
Когда звуки его шагов затихли, второй жрец — точная копия первого — выступил из мрака, держа в руке священную вазу — точную копию разрушенной.
Несколько секунд два одинаковых жреца смотрели друг на друга.
Затем один из них вытянулся, похудел и превратился в Шаннара. Бережно смахнув метелкой пыль с алтаря, он водрузил вазу на место.
Спустя долю секунды жрец, Рыцарь и Шаннар сотрясались от хохота. Шаннар мог поручиться, что к гулкому смеху жреца примешиваются еще несколько голосов, гораздо более зловещих.
— Он попался, — сказал Шаннар, вытирая слезы. — Я так и думал, что он будет вести себя до невозможности глупо. Итак, я сдержал свое слово.
— Если бы он сломал настоящую святыню, — возразил Рыцарь, — ему бы не поздоровилось. Шаннар с сомнением покачал головой.
— Он не блефовал. Никто сейчас не может повредить ему.
— Даже ты?
— Даже я.
— Недопустимо, чтобы смертное существо обладало такими способностями, — нахмурился жрец. — Мои повелители приветствовали бы такую мощь, будь она употреблена в меру. Но я прочел в глазах этого варвара безумие.
— Это не его безумие, — вздохнул Шаннар. — И не его глаза, раз уж на то пошло. Они помолчали несколько мгновений.
— Ну что же, — Шаннар слегка поклонился, — я свою задачу выполнил, остаток долга вам вернет кто-нибудь другой.
Жрец кивнул.
— Тогда — до встречи. — Шаннар махнул рукой и исчез в раскрывшемся перед ним портале.
Нламинер очнулся оттого, что кто-то едва слышно всхлипывал неподалеку.
Давно уже ему не приходилось слышать подобного! Во многих килиан-представлениях слезы были почти неизменным атрибутом — в особенности когда показывали драму. Для самого Нламинера слезы ни с чем не ассоциировались: они наворачивались на глаза, если было очень больно или обидно, но плакать он не умел.