— Тебе никто не говорил, что нельзя ругать пьяного? — запинаясь, спросил Рафаэль. — Это глупо. И от этого может быть только хуже.
— Правильно, — согласилась Анни. Она тяжело дышала, не в силах оторвать Рафаэля от скамьи. — Как только ты покинешь часовню, делай что хочешь!
Он откинул назад голову и расхохотался.
— Ты, правда, думаешь, что Господь покарает меня Своей десницей?
Наконец Анни удалось поднять Рафаэля, и она потащила его к двери.
— Покарает, покарает.
Они вышли во двор, освещенный луной и несколькими фонарями на стене.
— Я должен покаяться, — сказал Рафаэль.
— Об этом надо было думать раньше, пока мы были в часовне, — ответила Анни.
Они были возле каменной скамейки рядом с фонтаном, когда Анни поняла, что ее силы истощились. Еще два шага, уговаривала она себя, еще один шаг.
Рафаэль набрал полную грудь воздуха и вдруг икнул.
— Я хочу покаяться, — стоял он на своем.
Они приближались к скамейке, и Анни, сосредоточенная на ней, ничего не сказала.
— Анни, я тебя использовал.
— Знаю, — ответила Анни.
Напрягая последние силы, она толкнула Рафаэля Сент-Джеймса, принца Бавии, в фонтан.
Раздался громкий всплеск, потом он вынырнул, крутя головой и проклиная все на свете. Ярости его не было границ, однако он уже встал на путь протрезвления.
— Ты был прав, — ласково проговорила Анни. — Нечего возиться с пьяным.
Она быстро пошла прочь, но успела сделать всего несколько шагов, как Рафаэль схватил ее за руку и развернул лицом к себе.
Наверное, кого-нибудь другого Анни испугалась бы, будь он в таком состоянии, но перед ней был Рафаэль, принц душой и принц Бавии.
Он долго всматривался в ее лицо сверкающим взглядом. Его грудь тяжело вздымалась, волосы висели мокрыми прядями, в свинцовом взгляде она читала ярость. Однако, когда он заговорил, то, как ни странно, она услышала не крики, не вопли, а почти отчаянное рыдание.
— Не люби меня, — молил он ее. — Я не тот человек.
Анни коснулась ладошкой его бледной щеки.
— Рафаэль, не в твоей власти разрешать мне это или запрещать, — ответила она. — Поверь, если бы у меня был выбор, я бы ни за что не отдала свое сердце тебе. Ни за что.
Рафаэль взял ее руку, лежавшую на его щеке, и поцеловал ее, прежде чем отпустить.
— А кого бы ты выбрала?
Анни вздернула подбородок.
— Не тебя.
Она вновь отвернулась от него с намерением уйти, но он удержал ее за руку, да еще так дернул, что она прижалась всем телом к его мокрой одежде.
— Кого?
Анни стала быстро соображать.
— Кого-нибудь благородного и храброго, как Чандлер Хэзлетт или Эдмунд Барретт. Если бы кто-то из них соблазнил даму, то знал бы, как себя с ней вести.