Сандра слышала, как Мур встал и принялся ходить взад-вперед.
— Если бы не моя мать, отец мог бы делать что-то стоящее вместо того, чтобы вырезать складки жира на животе или подтягивать кожу на лицах тщеславных женщин.
Было все еще тепло, но всякий раз, когда Мур говорил «жена» или «женщина», по спине Сандры пробегал холодок.
— А разве пластические операции делают не особые хирурги?
— Все виды операций делают хирурги.
Сандра поменяла позу, но продолжала смотреть на звезды, ее голос звучал ровно.
— Но женщины разные. Не все они тщеславны или надеются в жизни только на счастливый билет…
— Конечно нет, — сказал он с некоторым изумлением, — разве я это утверждаю?
— Ты сказал, что не хочешь жениться. — Она пыталась говорить небрежно, почти без всякого интереса.
Мужчина остановился и уставился в темноту, силясь рассмотреть лицо Сандры. Ее низкий голос очаровывал его, но сейчас, продолжая разговор, он хотел видеть, блестят ли у нее глаза, плотно ли сомкнуты нежные губы.
— Я — нет, — ответил он и сам удивился, а правда ли это. — Дело не в том, что я не хочу иметь жену…, а в том, что жены не хотят меня. Их нельзя винить. Я довольно тяжелый человек. У меня свой путь, и самая ценная из моих вещей — тибетский ковер, вернее, его половина.
— Я уже сказала, что ковер целиком твой.
— Ты думаешь, это поможет?
— Поможет найти жену для доктора, которому платят маслом из молока буйволицы, бананами и тому подобным? Сомневаюсь. — Она улыбнулась.
С деньгами или без них, но после той ночи вдвоем, когда он вел себя безупречно, Мур стал для нее самым лучшим человеком, который когда-нибудь убегал из Пьемонта, штат Калифорния, или откуда-то еще на этот склон Гималаев. Хотя она скорее умрет, чем признается в этом.
— А ты? — Его голос поначалу прозвучал резко. — Разве тебя никто не хочет в жены? — спросил он чуть мягче.
— Верно, — кивнула она, — из гидов получаются дрянные жены. Мы любим приказывать, мы восторженны…
Перед ней стоял Ричард. И когда он привлек Сандру к себе, все слова куда-то пропали. Она собиралась рассказать, как дрожат колени и сердце рвется из груди, когда она видит Эверест в лучах восходящего солнца, но колени дрожали уже сейчас, и единственный, кого она видела перед собой, был Мур. Это он, запах его кожи, заставил сердце рвануться из груди.
Его пальцы скользнули по ее рукам вверх — до самой щеки.
— У нас много общего, — сказал он. Его губы легко и горячо прикоснулись к ее щеке. А когда она обняла и прижалась к Ричарду, его губы нашли ее губы. Он ощутил сладость рисового вина и сладость самой Сандры. Он забыл, что она всего лишь его проводник и это первый день их долгого пути. Сандра Дэвис была единственной женщиной в его жизни, которая приводила в восторг, кружила голову.