Каково Линде было слышать подобное? Она-то росла в хорошей, дружной семье, где родители были преданы друг другу и ей, своему единственному ребенку, отдавали все, на что только способны любящие папа и мама.
— Продолжай, Джо, — тихо сказала она.
— Когда мне исполнилось семнадцать, я попросила отца пристроить меня на работу в нашем ресторане. Думала, будем вместе, это нас сблизит.
Непроизвольные, тихие слезы покатились из ее глаз.
— Ну?.. — Линде так хотелось счастливого окончания грустной истории…
Джолин детским жестом вытерла слезы и продолжила свой рассказ:
— Я работала вместе с ними, пока мне не исполнилось девятнадцать и я не окончила школу. Получив аттестат, поехала со всеми нашими ребятами попутешествовать. Вернулась. Отца нет — ушел. Не уверена, что меня это беспокоило — давно привыкла к их ссорам. А потом вдруг — опять они вместе и объявляют, что едут в отпуск на Ямайку. Дали понять, что предстоит замечательное примирение. Я слышала, как отец сказал: что-то светлое должно остаться от двадцати пяти лет их супружеской жизни. Меня как будто и не существовало.
По лицу Джолин текли слезы. Ни всхлипов, ни надрывов рыдания не было. Тихие слезы — самые горестные, самые искренние.
— Будь я другой, может быть, заорала бы: «А обо мне вы подумали?!» Но не посмела… Я осталась одна, на мне был прогорающий ресторан. На мне были все заботы. Думала: приедут — оценят. Родители неожиданно позвонили. Говорили мы долго. Папа был очень оживлен, строил планы нашего отдыха втроем. Сказал, чего никогда не говорил раньше, что скучает и что у нас еще будет настоящая семья. И мама… Та вообще плакала, жалела меня, просила прощения. Получалось, что вдруг все, о чем я мечтала, сбылось.
Линда положила руку на плечо подруге и мягко заметила:
— Значит, твои родители поняли, что были не правы?
Джолин кивнула.
— Я воспрянула духом. Работала не покладая рук. Думала: вот они вернутся и оценят, какая у них дочь. Но они не вернулись… Самолет… упал в океан, все, кто был на борту, погибли.
— Бедная ты моя. — Лин прижала подругу к себе. — Но, может быть, стоит утешиться хотя бы тем, что примирение состоялось?
Джолин согласно кивнула. Ей тоже очень хотелось так думать.
— После похорон я продала ресторан. Слава богу, нашелся человек, который купил недвижимость, заплатив, как мне показалось, даже больше, чем ресторан стоил. Спасибо ему. Продала и дом, который был слишком велик для меня и который я никогда не любила. Казалось, нужно начать новую жизнь. Но не отпускает меня прошлое. Не могу я жить на старом пепелище. На ветхом фундаменте былого не построить будущего.