Тогда отец привез его домой после первого знакомства с правоохранительной системой, и он чувствовал себя тигром, загнанным в клетку. Кейд уверен, что отец совершенно не понимал тогдашние чувства сына. Когда наконец он вышел из тюрьмы своей комнаты, то много часов гнал лошадь, взяв из конюшни своего отца самого норовистого скакуна. Каждая клеточка его существа сконцентрировалась на том, чтобы удержаться в седле. Голова была пуста, и только одна мысль засела гвоздем — не упасть, выжить. Кейд всегда думал, что отец не знал о той его скачке, пока, спустя годы, ему не прислали сообщение, что Мэтт Маккендрик болен. Отец тогда дал понять Кейду, что все знал.
Почему он вспомнил тот случай? Наверное, потому, что тогдашнее наказание показалось невинной трепкой по сравнению с тем, что ему приходится терпеть от Пи Джей. Какое право имеет она читать ему проповеди? Он ничего не должен этим парням. Их присутствие на ранчо вовсе не означает, что он обязан тратить на них свое драгоценное рабочее время. И что она… Черт! Опять он натыкается на нее. Неужели она не может понять, как хлопотно с этими мальчишками! Но в одном Пи Джей права: надо чем-то занять их, иначе вся летняя программа потерпит крах. Ему придется выполнить обещанное этим мальчишкам, которых выбрал отец, иначе он распрощается с ранчо навсегда.
Похлопав лоснящуюся черную шею Полночи, Кейд собирался покинуть конюшню, когда услышал шум в другом конце. Одна из лошадей храпела и нервно переступала ногами. Неужели там кто-то есть? Давно стемнело. Все работники на ужине. Мальчишки наверняка с Пи Джей. Так кто же там может быть?
Послышался испуганный вскрик ребенка и звук падения тела. Может, Эмили? Все в нем сжалось от страха за девочку. Закрыв за собой дверь денника, он поспешил на помощь. Шел, казалось, целую вечность, но на самом деле прошло не более минуты, когда он наконец увидел открытую дверь и Эмили на копне сена.
Стив стоял возле черно-белой лошади с седлом в руках. Не было никаких сомнений в том, что он собирался делать.
Кейд бросил на него испепеляющий взгляд, затем склонился над плачущей Эмили. Она была белее мела и выглядела совершенно затравленной. У нее, наверное, душа ушла в пятки от страха.
Он откинул волосы с ее лба.
— Успокойся, Эмили. Все будет хорошо. Ты не ударилась?
Она отрицательно покачала головой, но он все же ощупал ее руки и ноги. Серьезные травмы иногда не сразу вызывают боль. Убедившись, что с девочкой все в порядке, Кейд немного успокоился, затем бросил уничтожающий взгляд на подростка.
— Убирайся отсюда к черту, пока я не сделал что-нибудь, о чем потом буду жалеть!