— В Зоне не бывает случайностей, — тихо сказал Бука.
— Что? А, да! В точку, — оживился хозяин. — Не бывает в Зоне случайностей, а значит, неспроста вы пришли за помощью к старому сталкеру, который уже давно решил, что никому на хрен не нужен и толку от него никакого. Неспроста все это — чутье меня редко подводит. И в тот раз не подвело…
Он болезненно поморщился, словно воспоминания давались ему непросто. Продолжил:
— Я ведь знал тогда: нельзя на это дело идти, дерьмом оно воняет. Я никому не рассказывал, а вам скажу: это военные заказ сделали. Захотелось им, видите ли, «студня». И вряд ли для того, чтобы микстуру от гриппа делать. Оружие они делать хотели, понимаете? Почище сибирской язвы! Уже сколько пытаются эту дрянь исследовать — все плохо кончается. А они снова — на одни и те же грабли. Но ладно они-то. А чего я полез? Знал же, что на неправое дело иду, что из-за меня, может, люди погибнут. Но ведь они, мерзавцы, такие деньги обещали! И что? Добыл я им этого проклятого «студня», умудрился даже не вляпаться — высший пилотаж для сталкера! И передал уже связному, и деньги получить успел — и тут на тебе, влез в единственную каплю, упавшую с контейнера! Неспроста это было, неспроста: за жадность Зона наказывает. Так-то вот. Я только надеюсь, что не получилось ничего у вояк, не сделали они своего оружия…
— Если вас это успокоит — не вышло ничего из этого «студня», — негромко сказал Антонов. — Помню я тот проект: пять человек в больницу отправили, уж не знаю, спасли или нет. А лабораторию бетоном залили. Пришлось законсервировать — на бессрочный карантин.
Виктор поглядел на Антонова округлившимися глазами, пробормотал:
— Так, может, это Зона дает мне шанс искупить свою вину, как вы считаете, а?
Он рассмеялся. Он был уже навеселе, да и Бука чувствовал, что его здорово повело. Никогда еще он не пил водки, да и сейчас лишь пригубил немного. Хозяин хотел было развить тему, но в дверь вдруг постучали — резко и сильно. Стучали, видимо, чем-то тяжелым и крепким, надо полагать — прикладом. Виктор изменился в лице, сказал тихо:
— Быстро в погреб! Ника, проводи. Сидеть тихо и не отсвечивать!
Виктор покатил в сторону входа, Ника осталась. Вход в погреб оказался здесь же, на кухне, и был ловко укрыт за дверцей высокого шкафа с посудой. Спустились. Ника прикрыла дверцу, опустила толстую, покрытую застывшей пеной крышку. Зажгла свечу.
— Кто там мог придти? — настороженно поинтересовался ученый.
— Наверняка военные, — сказала Ника. — Отца курируют люди из комендатуры — знают, что он «из бывших», и подозревают в связях с действующими сталкерами.