— Я же сталкер — какие у нас отчества?
К водке и бутербродам прибавился горячий чай, и разговор перешел в более конструктивное русло.
— Дочка сказала, что оружие вам нужно, — сказал Виктор, небрежно отправляя в рот кусочек хлеба. — Вот нахрена вам сейчас в Зону, скажите на милость? Военное положение — вас же пристрелят при первой возможности, даже как зовут не спросят.
— Расскажите ему все, — негромко сказала Ника.
Виктор с интересом приподнял бровь.
Бука не был уверен в том, что стоит рассказывать правду этому вспыльчивому человеку. Но он поймал взгляд Ники и понял, что это важно именно для нее. Он плохо разбирался в психологии, но предположил, что она хочет подарить отцу забытое чувство собственной значимости, ощущения причастности к чему-то важному. И он заговорил — несмотря на предостерегающие жесты Антонова. В конце концов, им действительно нужна поддержка — пусть даже старого, безногого сталкера.
Виктор слушал молча, не перебивая. Только в какой-то момент он потянулся к пачке «беломора». Характерно смял папиросину, сунул в рот, прикурил от спички. Бука и не знал, что кто-то курит еще подобное. Пришлось дышать густыми клубами папиросного дыма, и Бука стойко переносил это испытание. Закончил рассказ, посмотрел на хозяина, ожидая его реакции. Тот неторопливо докурил, раздавил окурок в большой стеклянной пепельнице, сказал:
— Значит, хочешь стать «нормальным». Таким как все… Знаешь, а я тебя понимаю.
Сталкер посмотрел Буке прямо в глаза, и было непросто выдержать этот сильный взгляд.
— Я бы тоже хотел стать таким как все, — сказал Виктор, похлопав по обрубку ноги. — Жаль, что это уже невозможно. А если исполнится твое желание… — он усмехнулся, потянулся за очередной папиросой, решительно вернул ее в коробку, снова взглянул на Буку. — Что ж, всем это только на пользу пойдет.
— Одним мутантом станет меньше, — мрачно пошутил Бука.
— Может, и так, — согласился Виктор. — У меня, вон, сын-шалопай тоже по Зоне бродит. Ты вроде неплохой парень, но я бы не желал ему, чтобы ты попался ему на пути.
— Это еще почему? — поинтересовалась Ника.
— Он знает, — сказал Виктор, пристально разглядывая Буку. — А вообще, если вам интересно, я вот что думаю по этому поводу…
Он вылил в рюмки остатки водки и, не дожидаясь остальных, привычно опрокинул свою. Поморщился, но закусывать не стал. Вместо этого заговорил:
— Сначала, когда вы только появились здесь, я был зол, не понимал ни черта, может, даже боялся. Но теперь думаю, что неспроста вы пришли сюда. Это знак. Понимаете? Мы теперь посреди Зоны-матушки, и все здесь сейчас по ее законам.