- Шестидюймовой ванадиевой проволокой?
Барон улыбнулся.
- Он может менять по желанию отпечатки пальцев и рисунок сетчатки глаза. Небольшая хирургическая операция увеличивает подвижность его лицевых мышц, и он может резко менять свою внешность. Химические, гормональные инъекции позволят ему в течение считанных секунд менять цвет волос, если понадобится, свести их полностью и вырастить за полчаса новую шевелюру. Он хорошо знает психологию, особенно психологию насилия.
- Пытки?
- Если угодно. Он полностью подчиняется людям, его создавшим, он готов уничтожить всех, кого ему прикажут уничтожить. И в этой прекрасной голове нет ничего, что склонило бы его к мысли о своем "я".
- Он... - она сама удивлялась себе, говоря, - он прекрасен.
Темные длинные ресницы, казалось, вот-вот задрожат, открываясь, тяжелые руки свисают вдоль бедер, обнаженных, пальцы полусогнуты, как-будто рука сжимается в кулак. Тусклое освещение витрины позволяло разглядеть чистую загорелую кожу.
- Вы говорите, что это не модель, он действительно жив?
- О, более или менее. Он скорее находится в состоянии транса или гипернации ящериц. Я могу активировать его для вас - но уже без десяти семь. Не будем заставлять других ждать за столом.
Ридра перевела взгляд с фигуры в витрине на тусклую натянутую кожу лица барона. Его нижняя челюсть под впалыми щеками непроизвольно вздрагивала.
- Как в цирке, - сказала Ридра. - Но теперь я старше. Идемте.
Потребовалось усилие воли, чтобы принять протянутую бароном руку. Она была словно сухая бумага и так легка, что Ридра едва не вздрогнула.
- Капитан Вонг! Я восхищена.
Баронесса протянула пухлую руку серо-розового цвета, казавшуюся обваренной кипятком. Ее пышные веснушчатые плечи были обнажены, вечернее платье обнажало достаточную часть ее гротескно раздутой фигуры.
- У нас так мало интересного здесь, во Дворе, что, когда кто-нибудь такой известный, как вы, наносит нам визит...
Она оборвала предложение экстатической улыбкой, но толщина ее тестообразных щек превратила улыбку во что-то поросячье.
Ридра подержала мягкие, податливые пальцы такое время, которое позволяли правила приличия, и вернула улыбку. Она вспомнила, как маленькой девочкой плакала, когда ее наказывали и запрещали плакать. Она должна была улыбаться. Мышцы, при помощи которых баронесса произносила звуки, заплыли жиром. Хотя у нее был резкий голос, но звуки, вылетавший из тяжелых губ, проходили как бы сквозь толстое одеяло.
- Но ваш экипаж? Мы всех пригласили сюда. Двадцaть один - теперь я знаю, сколько насчитывает полный экипаж. - Она одобрительно повертела пальцами. Но здесь только восемнадцать ваших людей.