Она слышала, как звякнула о блюдце чашка Вивьен Ли, но не взглянула на нее – пока что.
– Вы ездили к этому доктору Ривзу?
– Да. Надеюсь, все будет благополучно. Потом я зашла позавтракать в «Герб Графства». Довольно приличное заведение. – Теперь она обратилась к Вивьен. – Вы там ни разу не останавливались?
Если у Клэр и оставались какие-то сомнения, то они были полностью отметены. Ответ Вивьен прозвучал быстро, слишком быстро.
– Я? О, н-нет, нет, – произнесла она с запинкой.
В ее взгляде читался страх. Потемневшие и расширенные глаза ее встретились с глазами Клэр. Но взгляд Клэр не выразил ничего. Он был спокойным и изучающим. Никто и представить себе не мог, какое жгучее наслаждение скрывал он. В эту секунду Клэр почти простила Вивьен те слова, которые услышала сегодня из-за двери. Она на мгновение вкусила головокружительное ощущение полноты власти: Вивьен Ли была у нее в руках!
На следующий день она получила от той записку. Не желает ли Клэр зайти к ней нынче днем – они мило бы посидели за чашкой чая. Клэр отказалась.
Затем сама Вивьен наведалась к ней. Она дважды заходила в те часы, когда Клэр почти наверняка должна была находиться дома. В первый раз Клэр в самом деле отсутствовала, в другой – едва успела выскользнуть через заднюю дверь, завидев Вивьен на садовой дорожке.
«Она не может понять, известно мне что-то или нет, – думала про себя Клэр. – И хочет выяснить, не раскрывая себя. Но ей это не удастся – до тех пор, пока я не буду готова».
Клэр и сама не знала, чего она ждет. Она решила молчать – это было единственной надежной и достойной линией поведения.
Вдобавок ощущение собственной добродетели особенно горячо согревало ее, когда она вспоминала, какому подверглась испытанию. Клэр сознавала: будь она более слабой натурой, она утратила бы все свои благие намерения, услышав ненароком, как Вивьен отзывается о ней за глаза.
В воскресенье она дважды сходила в церковь. Сперва на рассвете – к причастию, после которого ощутила в себе силы и душевный подъем. Никакие личные чувства не должны довлеть над нею – ничего мелкого и низменного. Она пришла снова на утреннюю службу. Темой проповеди мистера Уилмота была на этот раз знаменитая молитва Фарисея. Он вкратце поведал о жизни этого человека, весьма добродетельного, столпа церкви. И затем ярко описал, как медленно, исподволь разъедал его душу порок душевной гордыни, исказивший и запятнавший собой все его существо.
Клэр слушала не очень внимательно. За перилами, отделявшими в церкви обширное место, принадлежавшее семейству Ли, сидела Вивьен, и Клэр инстинктивно чувствовала, что та намерена перехватить ее после службы.