– Я тебя не трогаю. И ты меня не трогай. И вообще, девочки, шли бы вы отсюда. Мне до вас нет никакого дела. Вы… вы не понимаете.
– Чего? Чего мы не понимаем? Что хороших мужиков мало, а время идет? Что жена не стена – подвинется? – влезла я.
– Тот, кто на чужом горе хочет в рай въехать, – будет проклят, – спокойно сказала Авенга.
– И ты вот так спокойно ходишь и проклинаешь людей? – спросила Сухих дрогнувшим голосом. – Не боишься такой ответственности?
– Тебя не я проклинаю. Сама жизнь таким не спускает. По делам и награда. Ты все равно поплатишься – не сейчас, так потом. Будешь болеть, страдать и останешься одна – никому не нужная.
– Подожди-подожди. То есть все это со мной случится только потому, что я переспала с чужим мужем? – переспросила Сухих.
– С мужем подруги. Это особенно плохо. Это как самой себе очернить всю карму.
– Это точно! – согласились и мы.
– Ну что ж, девочки. Раз вы верите в это, так тому и быть. Пусть же проклятие обрушится на голову виновной. Только при чем тут моя работа? Давайте так – проклятие отдельно, а моя работа отдельно, – проговорила она и направилась обратно, к двери, в свой массажный кабинет, ко вратам в свою преисподнюю. Вид у нее был, надо сказать, до странности беззаботный.
– Ты должна уволиться. Если ты не сделаешь это, с тобой случится несчастье, – попыталась подлить масла в огонь Авенга, но Сухих только отмахнулась:
– Я поняла, поняла. У вас все? Тогда я пойду. Я так понимаю, что массаж никто из вас делать не будет. Тогда я позвоню своему мужчине и попрошу меня встретить пораньше. Он тут недалеко, подскачет за пару минут. Так что спасибо, что зашли. Будет интересно – звоните. Еще про проклятия поговорим. У-ух! Страху-то нагнали. Нет, Авенга, ты действительно гений. Тебе надо в «Битву экстрасенсов». Ты там всех измором возьмешь.
– Нет, ну какая хамка! – воскликнула Марлена с таким расчетом, чтобы ее возмущенный голос был услышан уходящей Сухих.
– Ты, Марленочка, лучше иди домой. У тебя же там так хорошо! Чего ты тут время теряешь, а? – Сухих ядовито улыбнулась и закрыла за собой дверь. А мы остались стоять, озираясь и подсчитывая убитых. Было сложно сказать – проиграли мы или победили. По моим ощущениям, о победе речи точно не шло. Но, с другой стороны, мы же все-таки дали понять этой бессовестной и непробиваемой дряни, что мы о ней думаем. И это, в любом случае, хорошо. Да, она умеет держаться. И до нее не так просто достучаться. Но, может быть, она просто держит маску?
– Я уверена, что она сейчас просто делает хорошую мину при плохой игре.