– Да, девочки, погуляли вы.
– Ничего не помню, – поделилась я.
– Это ничего. Это бывает. Вот у моей бывшей муж – Гарик, так он однажды забыл, как в туалет ходить. Сидел в коридоре и плакал. Я его спрашиваю, в чем дело, а он головой только мотает и рыдает еще горше. Потом налил лужу в прихожей и пошел спать.
– Фу! – возмутилась Бася.
– Да уж, ничего интеллигентного, – невозмутимо согласился Тимка. Я смотрела на него в изумлении. Насколько мне было известно, сам он не пил практически. Но к людям пьющим относился с удивительной толерантностью. Ангел! И не женат, между прочим. Вот почему бы Сухих не посмотреть в такую очевидную сторону. Тимка даже симпатичный, если посмотреть на него не на работе, когда он в комбинезоне и весь в какой-то грязи. А вот сейчас, за рулем темно-синего «Форда», в красной с серым лыжной куртке и с небольшим румянцем от мороза, он очень даже хорош. И я столько раз предлагала Сухих заехать к нему посмотреть машину. И ничего бы сейчас этого не было. Никаких сломанных рук.
– Слушай, ты извини… что я не приехала, – на всякий случай сказала я. Тимка обернулся, улыбнулся ласково и кивнул.
– Не вопрос. Никаких проблем. У нас позавчера Гарик ушел в запой, так что дома меня ничего хорошего не ждет.
– Неужели ничего нельзя сделать? Выселить его? Он у вас прописан?
– Наверное, нет, – он пожал плечами. – Но как его выгонишь! И потом, он, когда трезвый, ничего парень. Только когда выпьет, знаешь, чудит.
– Чудит? – заинтересовалась Бася. Уж кто-то, а она знает, как люди чудят.
– Ну да. У него что-то с крышечкой. После армии, наверное.
– А он что, в Чечне служил? – предположила я. Для Афганской кампании Гарик был явно молод. – Ему там психику повредили?
– Да нет, он в Одинцове служил, при кухне. У него там знакомый был, пристроил, – помотал головой Тимка. – Просто там у них бесхозно можно было спирт доставать, вот они и повредились за два года. Перебрали с халявой. И у него мания развилась или что-то типа того. Ему, как он выпьет, все время кажется, что за ним гонятся из военного патруля. И он убегает. Один раз в окно даже выпрыгнул, когда я в комнату вошел – спичек попросил.
– У вас же второй этаж! – вытаращилась я.
– Ну да, – не стал спорить Тимка.
– Слушай, сказочник, нам надо еще в аптеку заехать, – влезла в разговор Бася. – Надо купить снотворное и обезболивающее для Ваньки. И «Алка-зельтцер» для меня. Ну, и для Гальчика тоже. Заедем?
– А отчего ж не заехать.
– Тогда продолжай. Только резко не тормози, умоляю! – добавила Бася.
– А чего продолжать? В общем-то, вся история. Когда он начинает в свои прятки играть, к нему лучше не подходить. На прошлый Новый год он, когда нажрался, убежал в лес – наш, который за гаражами, у озерца. Там чертей гонял, подрался с кем-то, ему нос разбили. А потом его полиция привела домой. Мы даже не поняли, как они нас вычислили. Адрес, в смысле. Гарик вел себя как настоящий партизан. Ни слова им не сказал, как они его ни пытали. Он вообще решил, что они «из этих».